Мне нравится, что Вы больны не мной… - Марина Ивановна Цветаева Страница 2

черед. Коктебель, 13 мая 1913 «Вы, идущие мимо меня…» Вы, идущие мимо меня К не моим и сомнительным чарам, — Если б знали вы, сколько огня, Сколько жизни, растраченной даром, И какой героический пыл На случайную тень и на шорох… — И как сердце мне испепелил Этот даром истраченный порох! О летящие в ночь поезда, Уносящие сон на вокзале… Впрочем, знаю я, что и тогда Не узнали бы вы — если б знали — Почему мои речи резки В вечном дыме моей папиросы, — Сколько темной и грозной тоски В голове моей светловолосой. 17 мая 1913 Встреча с Пушкиным Я подымаюсь по белой дороге, Пыльной, звенящей, крутой. Не устают мои легкие ноги Выситься над высотой. Слева — крутая спина Аю-Дага, Синяя бездна — окрест. Я вспоминаю курчавого мага Этих лирических мест. Вижу его на дороге и в гроте… Смуглую руку у лба… — Точно стеклянная на повороте Продребезжала арба… — Запах — из детства — какого-то дыма Или каких-то племен… Очарование прежнего Крыма Пушкинских милых времен. Пушкин! — Ты знал бы по первому взору, Кто у тебя на пути. И просиял бы, и под руку в гору Не предложил мне идти. Не опираясь о смуглую руку, Я говорила б, идя, Как глубоко презираю науку И отвергаю вождя, Как я люблю имена и знамена, Волосы и голоса, Старые вина и старые троны, — Каждого встречного пса! — Полуулыбки в ответ на вопросы, И молодых королей… Как я люблю огонек папиросы В бархатной чаще аллей, Комедиантов и звон тамбурина, Золото и серебро, Неповторимое имя: Марина, Байрона и болеро, Ладанки, карты, флаконы и свечи, Запах кочевий и шуб, Лживые, в душу идущие, речи Очаровательных губ. Эти слова: никогда и навеки, За колесом — колею… Смуглые руки и синие реки, — Ах, — Мариулу твою! — Треск барабана — мундир властелина — Окна дворцов и карет, Рощи в сияющей пасти камина, Красные звезды ракет… Вечное сердце свое и служенье Только ему, Королю! Сердце свое и свое отраженье В зеркале… — Как я люблю… Кончено… — Я бы уж не говорила, Я посмотрела бы вниз… Вы бы молчали, так грустно, так мило Тонкий обняв кипарис. Мы помолчали бы оба — не так ли? — Глядя, как где-то у ног, В милой какой-нибудь маленькой сакле Первый блеснул огонек. И — потому что от худшей печали Шаг — и не больше — к игре! —