Антибол 2. Со щитом или на щите - Татьяна Зимина Страница 19

— О, Автандил! — я тоже умею мерзко улыбаться. — Тебя-то мне и надо! Вы с Фархадом ТОЖЕ остаётесь на скамейке.

Серебряные глаза ангела превратились в узкие щелочки.

— Хотите вылететь в первой же игре, тренер?

Я равнодушно пожал плечами.

— На поле выходят одиннадцать игроков. Хотите играть — заслужите, вашу мать.

Когда прозвучали фанфары, и мы, двумя колоннами, побежали на поле, я не спускал взгляда с ребят со Скрулла.

Прав был Тарара. Это, мать их, были совсем не троглодиты! Покрытые жесткой, похожей на серый асфальт шкурой, ростом они приближались к горгонидам.

Ноги у этих скруллов были длинные, мускулистые, а хвосты короткие и толстые — как дубинки.

— Что, тренер, теперь жалеете, что посадили на скамейку Автандила с Фархадом? — спросил шедший сразу за мной минотавр, второй из команды Сынов.

— Хочешь к ним присоединиться, Шаддам? — не оборачиваясь, спросил я.

Хреновое начало, — думал я, трусцой выбегая на поле.

Отзвучали положенные речи, судья — сам Князь, Марк Тиберий, — подбросил монетку и указал капитанам на ворота.

— Мы должны выложиться на все сто, — сказал я, собрав ребят в круг. — Нам нужна эта победа.

— Все слышали?.. — Андромеда обвела игроков грозным взглядом. — Тренер с нами! Мы не можем его подвести.

Скруллы, несмотря на рептилоидную внешность, явно произошли от кошек. Они были такими же быстрыми, ловкими и когтистыми. А ещё они умели также угрожающе шипеть, как наш Мануэль.

Атаки их были стремительными, короткими и агрессивными. Нам пытались навязать игру на нашей стороне поля.

Но всё-таки, не зря мы с ребятами пахали, как проклятые, целый месяц. Тридцать восемь дней, по две тренировки в день, между ними — занятия по тактике и стратегии футбола, экскурсы в историю и пересказ самых знаменательных матчей — всё, что я мог вспомнить.

На ворота я поставил Силантия — чёрного октапоида из команды Сынов. Мефодий его защищал за штрафной линией и получилось неплохо. Со стороны они представляли довольно внушительное зрелище, далеко не каждый мог решиться атаковать двух октапоидов сразу.

Скруллы — решились.

Морды их представляли сплошной оскал, глаза — узкие желтые щелочки, ушей на лысых, как колено, головах я вообще не заметил.

Их карамельно-розовая форма с чёрным кантом никого не могла ввести в заблуждение. Эти ребята пришли на поле с одной целью: плотно пообедать противником.

Первую атаку мы успешно отбили.

«Автобус», который Одиссей упорно называл «свиньёй», не дал им прорваться к нашим воротам. Но это ничего не меняло: играя в обороне, невозможно забивать.

Нужно переходить в наступление, а для этого хорошо бы раздобыть мяч…

Подмигнув Руперту, я неспешной трусцой двинулся в сторону середины поля. Там поджидала Андромеда, готовая перебросить передачу в любой момент.

Зебрина, уловив общее настроение, бросилась добывать мяч, её страховал Уриэль, которого в свою очередь страховал дендроид Фома…

Тотальный футбол. Тройки игроков по всему полю, у каждого всегда есть две возможности передать пас.

Мы затеяли эдакую карусель: ни секунды на одном месте, ребята перемещаются по непредсказуемым траекториям, и невозможно угадать, кто нападающий, а кто защитник.

И скруллы растерялись! Пытаясь разобраться, что происходит, они замедлились, перестали контролировать мяч, и воспользовавшись этой заминкой, я сделал хороший пас Руперту.

ГО-О-ОЛ!..

Трибуны ревели, по стадиону носилось такое эхо, что впору было оглохнуть.

Мы забили гол.

Забили на тридцать девятой минуте матча!

Один-ноль в нашу пользу.

Незабываемое чувство: когда мяч влетает в ворота. Ради этого стоит жить, ради этого стоит играть в футбол!

Счастье захлестнуло меня с головой, и забыв обо всём, я купался в этом чувстве, как в бассейне с шампанским, в котором плавает клубника.

И в какой-то момент, повернувшись лицом к одной из трибун, я заметил Макса.

Тот стоял сразу за барьером, и сунув руки в карманы куртки, смотрел игру. А может, и не смотрел: лицо его было мрачно-сосредоточенным, взгляд блуждал, а губы кривились в недоброй ухмылке.

Что-то случилось, твою мать, — подумал я.

Глава 7

Чтобы дождаться сигнала судьи к окончанию первого тайма, понадобилось просто нечеловеческое терпение.

И главное: я не мог пустить игру на самотёк. Не мог отвлечься ни на секунду, чтобы бросить хотя бы ещё один взгляд на Макса.

Я просто сгорал от тревоги: что, бляха медная, могло случиться за какие-то сорок пять минут?

Перед матчем мы с ним виделись, он пожелал удачи, сказал пару тёплых слов игрокам…

Явился в раздевалку, нагруженный коробками с пиццей — чем сразу поднял свой личный рейтинг почти до небес.

Я не стал спорить. Хотя жрать перед игрой — последнее дело, но по паре жалких кусочков на нос — особенно, на такой, как у Руперта или Гефеста… Хрен с ним. Макс хотел как лучше.

И что могло с тех пор приключиться — бес его знает.

Тайм доиграли без происшествий. Почти…

На сорок четвёртой минуте скруллы предприняли отчаянную атаку.

Собравшись в мощный кулак, пробились к нашим воротам и…

Ничего.

Мяч проявил характер.

Злобно оскалившись и рыча, он закрутился винтом и с такой силой врезался в штангу, что гул пошел по всему полю.

Я недобро усмехнулся.

Мяч — тоже игрок.

Эту простую истину я вдалбливал своим ребятам целый месяц. Познакомил их со всеми мячами, которые были в нашем загоне. Мы вместе давали им клички. Вместе кормили, вместе расчёсывали их длинную, похожую на пух одуванчика, шерсть…

Но это лирика.

Главной целью было, чтобы ребята поняли: мяч — живое существо. У него есть душа. А также норов племенного жеребца и характер трёхлетней девочки. Просто так, на кривой козе, к мячу не подъедешь…

Когда начинается игра, на знакомство с мячом уже нет времени — также, как и на знакомство с игроками соперников.

Но можно выразить своё уважение. Показать, что играть вместе — это честь.

Мячи это ценят. Также, как и другие игроки…

Наконец прозвучал мучительно ожидаемый свисток.

Марк Тиберий поднял обе руки и скрестил их над головой. Дополнительного времени он назначать не стал, так что команды поспешно покинули поле — через разные выходы.

— Всем отдыхать,