Темный шкаф моей души. История, которая поможет начать все с чистого листа - Пегги Эбринг Страница 17

могли уловить глаза. Легкий ветерок на щеке, теплые солнечные лучи на макушке, твердый камень под ладонями… Сердце Нэнси словно распахнулось навстречу возможностям, о которых она раньше не подозревала. Она вспомнила о дочери и впервые осознала, насколько жесткой и требовательной к ней была. Почему она никогда не говорила, что любит ее, что считает ее умной и сильной девочкой, что гордится ею? Откуда эта одержимость успехом и совершенством? Почему нельзя просто принять ребенка таким, какой он есть?

Казалось, в ветре слышались отголоски ответа. В голове зародилась смутная мысль: «Все к лучшему, если умеешь слушать, видеть и чувствовать. Если внутри пустота, то и снаружи ничего не произойдет».

Из задумчивости Нэнси вывел лай Прыгуна. Она обернулась и в нескольких метрах от себя увидела Лесную Фею. Та умиротворенно ей улыбнулась и произнесла:

– Здравствуй, полевая птичка. Добро пожаловать домой!

Нэнси нахмурилась. В глубине души она надеялась, что после всех чудес, случившихся в этот день, на полянке как по волшебству появится ее отец.

– Здравствуйте, – ответила Нэнси.

– Кажется, ты не очень рада меня видеть.

– Нет, дело не в этом. Просто… Я ждала другого человека.

– О, кого же?

– Нет, никого. Неважно.

– Может быть, твоего отца?

Нэнси широко раскрыла глаза.

Черт возьми, она что, читает мысли? Я уже ничего не удивлюсь.

Ей хотелось солгать и сказать «нет», но она чувствовала, что это бессмысленно.

– Да, – робко подтвердила Нэнси.

– В этом нет ничего плохого. Мечтать очень полезно. Без мечты волшебство просто невозможно. На что ты готова пойти, чтобы воплотить ее в жизнь?

– Что толку, если он уже умер?

– Смерть – это иллюзия. Ничто никогда не умирает по-настоящему. Все трансформируется. В конце концов, жизнь и смерть – это одно и то же.

– Я не понимаю вас, но одно могу сказать точно: я пока жива и не хочу умирать. Если смерть и жизнь – одно и то же, то я, пожалуй, выберу жизнь, а смерть оставьте себе.

Лесная Фея улыбнулась и продолжила:

– Какой чудный день, не так ли?

– Да. Скажите, пожалуйста, как вас зовут? Простите, что-то не могу вспомнить.

– Меня зовут Рената Майлз, но ты можешь называть меня Феей.

– Хорошо, Фея. Откуда вы узнали про бабочку? Это так странно… И как вы узнали, кто моя мать и где она похоронена? Постойте, а если вы знали, где она похоронена, почему просто не подсказали мне дорогу? Зачем было посылать собаку и бабочку? Барбадосская традиция? Вроде: зачем все упрощать, если можно усложнить? Путеводители – это просто и скучно, другое дело – волшебная собака?

– Бог мой, это будет непросто! – воскликнула Фея, закатив глаза.

– Прошу прощения?

– Не обращай внимания, просто мысли вслух. Иногда нужно позволить человеку найти дорогу самому, а самый короткий путь не всегда бывает лучшим.

– Значит, все это было для моего же блага?

– Да, верно. Разве ты ничего для себя не узнала? Не открыла что-то новое, мир, который раньше для тебя не существовал?

– Да, но пока вы меня не убедили. Да и времени на открытия у меня нет.

– Я знаю.

– И что же? – спросила Нэнси, гадая, знает ли Фея про рак.

– Я знаю, что у тебя не так много времени на поиски ответов. Я помогу тебе. Я обещала это твоей маме.

– Вы знали мою маму?

– Да, она была моей лучшей подругой. Я обещала ей заботиться о тебе.

– Спасибо, но я уже большая девочка. Не нужно обо мне заботиться. Все, что я хочу, – так это разгадать тайну моего удочерения.

– Разве твоя приемная мать не рассказала тебе?

– Стала бы я бегать за бабочками и ползать по кладбищу?

– Что ж, тут я бессильна – мне известно не больше твоего. С тех пор как ты пропала, твоего отца я не видела. Но есть кое-что, что я могу для тебя сделать.

– О, и что же? Надеюсь, что мне не придется снова валяться в грязи, этим я уже сыта по горло.

– Увы, но без грязи никак. Мы влезем в грязь, которую ты избегала годами. Если ты готова взглянуть жизни в лицо и признать свою правду, я помогу тебе узнать, кто ты на самом деле, и перестать жить под маской довольной мещанки, скрывающей боль и одиночество. Назад дороги нет, впереди – правда. Хватит духу?

– Мещанки? Ну да, я ни в чем себе не отказываю. Но я заслужила это тяжким трудом!

Фея перебила:

– Наверное, ты счастливая жена и мать.

Нэнси горестно скривилась, а Фея продолжила:

– Самое важное в жизни – быть честной с собой и окружающими. Если действительно хочешь все изменить, придется отпустить красивую историю, которую ты себе напридумывала, и познакомиться со своим настоящим «я». Встретимся завтра на Вилле Светлячков, что у Велчман-Холла. Увидишь, путешествие только начинается.

Бросив эти загадочные слова, Фея скрылась в чаще. Изумленная Нэнси опустилась на могилу матери. И ради этой тирады она проделала такой долгий путь?

В ее руке по-прежнему лежал медальон, и она в очередной раз его открыла и принялась разглядывать фотографии родителей. Их помощь ей бы точно не помешала. Нэнси чувствовала себя совершенно бессильной. Что с ней творится? Она приехала на Барбадос с определенной целью, а вляпалась в какую-то белиберду с собаками, бабочками и феями.

Какого хрена! Кем себя возомнила эта чокнутая? Решила жизни меня учить?! Ну-ну. А не пошла бы она к черту!

Нет, сейчас ей было не до безумной старухи. Нэнси захлопнула медальон и вскочила на ноги. Довольно этих глупостей. Надо возвращаться в отель и звонить офицеру Батлеру.

Обратно она шла быстро, даже яростно. Прыгун следовал за ней словно тень. Дойдя до калитки, Нэнси хотела было гаркнуть на собаку, но не смогла.

– Ладно, пойдем вместе, – смирилась она.

Порой жизнь делает неожиданные повороты. Приехать на Барбадос в поисках ответов и приютить бездомного пса. Чего только не бывает…

Глава 6

Пробуждение

«Жизнь – это возможность, так используйте ее».

Мать Тереза

В номере отеля Нэнси снова натянула маску воина – все-таки завтрашняя атака сама себя не распланирует. В привычном рациональном мире слова Феи потеряли свой мистический флер и казались смешными. Нэнси еще немного покопалась в интернете, но в конце концов сдалась и решила лечь спать.

По пути в ванную она вдруг ощутила резкую боль и оцепенела. Казалось, будто в живот воткнули кинжал. Скрючившись от боли, она с трудом попыталась вдохнуть, но рухнула на пол.

До телефона не добраться – слишком больно. Неужели она умрет вот так, вдали от семьи? Какая ирония – проделать долгий путь, чтобы загнуться на