Барон Дубов 8 - Михаил Капелькин Страница 16

Ну всё, я разозлился.

Действуя синхронно с Альфачиком, загнали врага в угол. Я принимал на себя удары его артефактов, а Альфачик бил по Черепу молниями. Пару раз даже попал, но тот всё ещё стоял на ногах.

Череп пришёл в отчаяние. Он схватил сразу несколько капсул и размозжил их хлопком. Энергия потекла по его рукам, свиваясь в спирали. Под ними кожа мгновенно обуглилась и начала тлеть. Запахло палёным мясом.

Жуть какая. Это он барбекю решил устроить напоследок?

Затем Череп в отчаянной атаке выбросил всю эту энергию на меня. Я закрылся щитом и побежал вперёд: не глядя, по памяти, в то место, где стоял враг. А луч всё не кончался. Светом и жаром меня толкало назад.

Щит сгорел, и яркий свет ударил по глазам. От него и от сильного жара я зажмурился, но продолжил бежать вперёд. Пока не врезался во врага.

Мы вместе упали, и я прижал его тушку к раскалёнными камню пещеры. В глазах плясали цветные пятна.

— Сдохни! Сдохни! — клацал Череп зубами возле самого уха. — Я тебя и из ада достану!

На ощупь я нашёл у него карман с капсулами, вытащил горсть и сунул ублюдку в рот. Надавил на подбородок, заставляя сожрать их.

— А-а-а-а!!! — завопил он, когда энергия света начала прожигать его изнутри.

Я отпрыгнул в сторону, хватая оказавшегося рядом Альфачика и роняя его на землю, — и как раз вовремя. Хрустальный Хлебальник прогорел насквозь, и в разные стороны ударили лучи. Несколько сталактитов срезало, и они рухнули вниз, в последний раз обдав нас осколками.

Через секунду всё было кончено. Поверженный враг лежал в нескольких метрах от нас. Артефакты сожгли его плоть самым причудливым образом. Вместо головы у трупа теперь был действительно череп — прозрачный как стекло.

Цветные круги пропали из моих глаз, и я огляделся. В пещере заметно выросла температура. Изо рта больше не шёл пар. Некоторые трупы бандитов присыпало осколками, угли лагерного костра разметало в разные стороны. Каменные столбы, росшие из пола пещеры, почти все были разрушены. Кажется, они назывались сталагмитами.

Неожиданно в нос ударил запах гари, а до слуха, вновь привыкшего к тишине, донеслось потрескивание огня.

Палатка Черепа, где остались пленницы, горела.

* * *

Горячо. Нечем дышать. Если бы не Инсект, который я призвал на всё тело, дым выел бы мне глаза. Но… внутри никого. Несколько роскошных ранее стульев обратились в пепел, пологи, разделявшие палатку под сводом пещеры, повисли тлеющими лохмотьями, широкая постель превратилась в гору углей. Только небольшой сундук остался нетронутым, словно его защищала магия. Его-то я и схватил, прежде чем вынырнуть из огненного ада. Просто по инерции.

Но… где Билибины?

В пещере я видел лишь разбросанные трупы, несколько обваренных тел в опрокинутом котле, главаря со стеклянной головой, которая осталась целой, и юнца-аристократа. Он всё так же лежал возле тела Вдовы, сжавшись в маленький трусливый комочек.

К счастью, гореть особо было нечему в этой пещере, так что масштабного пожара я не опасался.

— Мария! — крикнул, и мой голос осколками разлетелся под сводом пещеры. — Саша!

Тишина.

— Саша! Это дядя-шагоход! — упорствовал я.

Наконец услышал тихий всхлип. Он пришёл со стороны аристократа, и я сперва подумал, что это он разнылся, но звук повторился. Перешагнув хлыща и труп разбойницы, двинулся примерно в направлении всхлипов. Меня обогнал Альфачик. Он крался, припав носом к полу пещеры, и остановился возле большого камня. Лёг всем телом и заискивающе заскулил.

— Выходите, всё уже закончилось, — постарался как можно мягче сказать я, присев на одно колено.

— Точно? — услышал голос Марии.

— Точно.

Камень исчез, и на его месте появилась герцогиня, обнимавшая заплаканную дочь. Одежда на ней была порванной после боя, и загорелое тело выглядывало в прорехи.

— Я смогла разрезать путы об острый камень, — заговорила она, поднимая глаза, — и взяла какие-то артефакты. Думала, они защитные, и не знала, что ещё и маскировочные.

— Всё в порядке, Ваша Светлость. Вы всё сделали правильно.

Внезапно меня остро кольнуло чувство стыда. Увидел Хрустального придурка, и всё прочее вылетело из головы. От мыслей, что он мог сделать с бедными девочками, у меня натурально чесались кулаки. И я их почесал. С особым удовольствием. Вот только о самих девочках позабыл. И теперь пытался как-то загладить вину перед самим собой.

— Мам, пусти! — заканючила Саша, голову которой всё ещё держала герцогиня, не давая дочери повернуться. — Я хочу увидеть дядю-шагохода!

— Подожди, доченька. — Взгляд герцогини, смотревшей из-за Сашиного плеча, скользнул вниз, и Её Светлость сильно покраснела. Даже загар не скрыл румянец. — Сначала дядя-шагоход… спрячет свою запасную ногу.

Ох ты ж ёжик горбатый! Я и забыл совсем, что разделся догола, когда мазался маскирующей мазью. А после поисков герцогини с дочерью в горящей палатке отозвал Инсект и сейчас стоял перед ними абсолютно голый.

— Прошу прощения, Ваша Светлость! — прошептал я, отчаянно пытаясь прикрыться руками. Но куда там… Бросил эту затею и перенёс из кольца свою одежду. — Не могли бы вы…

— Не могла бы… — немного сердито заявила герцогиня Билибина. — Если повернусь, то Саша увидит!

— Что увидит, мам? — тут же задёргалась девочка. — Мам, ну дай посмотреть на запасную ногу!

— Нет! — шикнула Мария, а потом обратилась ко мне: — Скорее же, Николай!

Я начал судорожно одеваться. Но штаны никак не желали налезать, штанины путались, а под конец я понял, что надел их задом наперёд. Герцогиня не выдержала и прыснула, спрятав глаза на плече у дочери. Было видно, как она всем телом трясётся, пытаясь сдержать смех.

Да уж лучше просмейтесь, Мария.

Герцогиня в конце концов не выдержала, и её безудержный счастливый хохот сотряс пещеру.

Да, порой так выходит из людей нервное напряжение. Отчасти по моей вине они пережили всё это. И эту вину я не умалял. За свой выбор ответственность нести мне. И я бы нёс её, случись что. К счастью, не случилось.

В итоге я всё же победил собственную одежду, и герцогиня отпустила дочь. После чего её тут же поймал я и уже