Владыка Зазеркалья - Илья Романов Страница 15

Используя меч, воткнул его между бортом и крышкой, а затем с силой надавил на рукоять.

Раздался скрип, чёрт сделал ещё пару шагов назад, будто опасался, что его немедленно убьют. Я только хмыкнул на такое поведение контрабандиста и заглянул внутрь.

— Умно, — на моём лице мелькнула кривая улыбка. — Шёлк арахнидов считается запрещённым, но на него закрывают глаза. Ты поэтому платил иглошкурам?

— В том числе, — вздохнул Степан. — За защиту, и за то, что они не лезут на мой склад.

Внутри лежала белоснежная ткань. Настолько мягкая, будто облако, тающее в ладони. Но не только в этом заключалась уникальность дорогущего шёлка арахнидов и его отличие от других материалов.

Во всех трёх мирах не было ткани прочнее. Её не проткнуть мечом или копьём, а пуля берёт, но лишь крупный калибр. В Срединном мире из него шили одежды для знатных особ, вроде тех же императоров и королей.

Цена этого шёлка исходила из его метода изготовления и количества в сезон. Арахниды плетут свою паутину лишь раз в году, в период спаривания, а коконы делают для потомства. Те же, кто заинтересован в его добыче, либо разводят этих пауков, что практически невозможно и сопряжено с огромными жертвами, либо находят диких и истребляют их, забирая нужное в определённое время.

Жестокий и беспощадный бизнес, но разумные готовы пойти на это ради одного — золота.

— И во скольких из них шёлк?

— В пяти, Владыка… — с ощутимой задержкой, ответил черт. По сути, врать для него уже смысла не было. Хуже вряд ли можно сделать.

Я недовольно покачал головой. Почти целое гнездо, если сравнить количество ткани в ящике передо мной. А ведь арахнидов даже в моей молодости было мало.

Полностью опустошив контейнер и передав на руки Степана его содержимое, я заглянул внутрь. Ящик слишком большой, ткани в нём тоже было достаточно, но явно меньше. Испуганный взгляд чёрта подтверждал догадку и спустя секунд десять я нашёл второе дно.

— Дерьмо… — скривился я.

Ниша была разделена на две части, а дно крышки украшал символ чёрного трезубца на фоне пирамиды черепов.

Знак принадлежал секте Мёртвого Солнца. Это был символ фанатиков, поклоняющихся Скверне, которую они считали высшим божеством и благом для всех. Их идеология единства в изменении плоти и смерти многим отравила разум в своё время. Мы с Ромулом и теми, кто стоял с нами плечом к плечу, давным-давно уничтожили её. Вырезали весь культ под корень, а чёрные храмы сожгли.

Но не только символ добавил мне одновременно мыслей и головной боли. В одной из ниш, разделённой перегородкой по центру, лежали кинжалы из Таргата. Те самые, которыми меня пытались убить Перворождённые этой ночью. Во второй же находились плотно упакованные и закупоренные склянки. Прозрачные, с чёрной субстанцией внутри.

Я протянул руку к одной из них и сразу же отдёрнул, когда увидел, что чёрная жижа внутри сосуда задрожала.

— Э-это не моё! — испуганно попятился чёрт, стоило мне взглянуть на него. Владельца небольшой туристической фирмы и успешного предпринимателя трясло так, будто его тащил на вершину Небесного Града сам Михаэль. — М-мне лишь сказали пока сохранить! Я-я не знал! Клянусь!

— Я тебе верю, Степан, — лишь чудом я смог сдержать обуревающую меня ярость и не срубить голову этому «не» разумному. Всё же, алчность некоторых существ приводит к страшным последствиям. — Но мне очень сильно захотелось пообщаться с твоим кузеном. И я надеюсь, что ты не откажешь мне в просьбе устроить нам встречу на границе между мирами.

Глава 7

Ждать пока Степан перечислит все действующие в Зазеркалье клятвы, чтобы убедить меня оставить ему жизнь, я не стал. Вместо этого дал чёрту время до исхода следующего дня и назначил место встречи. Куда и отправился сразу со склада.

Остановив машину на парковке у ЦУМа, я забрал меч с пассажирского сиденья и покинул салон. В открытое окно подул тёплый, весенний ветер, принёсший с собой запах выпечки из пекарни неподалёку.

На красной площади, у Кремля, проходила ярмарка, где вовсю отдыхали и гуляли люди. Целые толпы туристов из других стран, приезжие из малых городков со всей страны. Людей было много, очень много, и все они создавал мощную какофонию звуков.

Путь мой лежал в храм Василия Блаженного, стоявший на краю площади. Построенный из красного кирпича, с множеством башен и куполов, каждый — своего цвета и узора, он выглядел величественным памятником старины. Во всяком случае, память людей, которую я им вложил при создании Зазеркалья, была именно такой. Центральный купол храма был выше других, остальные были расположены вокруг, образуя почти симметричную композицию. Выступающие галереи, переходы и арки создавали при внимательном взгляде ощущение лабиринта.

У входа охраны не было видно, но я знал — она точно есть. Среди людей, что гуляли неподалёку, но находились в постоянной боевой готовности. Опытные убийцы и агенты, способные скрутить особо резвых эмигрантов из других миров. Причём, сама охрана тоже являлась иномирцами.

Как раз один из стражей и прошёл сейчас рядом со мной. Невысокий парень в лёгкой, распахнутой куртке-олимпийке синего цвета, с красной кепкой на голове и портфелем за спиной, делал вид, что фотографии Кремля его интересуют больше всего на свете.

Вот только я заметил мелькнувшую у него подмышкой перевязь чёрного цвета и едва показавшуюся рукоять серебристого глока. Наши глаза встретились и он учтиво кивнул, вновь вернувшись к своему амплуа туриста.

Продавщица в вагончике сладкой ваты, молодая женщина, улыбалась весёлым детишкам и о чём-то с ними разговаривала. Но стоило мне пройти мимо, её глаза мгновенно сосредоточились на мне. Во взгляде появилось узнавание и вот вновь улыбка досталась ребятне, а те и рады.

И таких случаев было ещё пять, пока я шёл до дверей храма. Красных, тяжёлых и украшенных золотистой резьбой. Стоило оказаться внутри, как в нос ударил запах ладана и лампадного масла. Горели свечи в подсвечниках рядом с иконами святых. Скрипел под ногами деревянный пол, а ковёр красных тонов приглушал мои шаги.

В храме стояла звенящая тишина. Лишь голоса снаружи были слышны, но внутри всё было тихо. За исключением трёх священников в облачении красных и золотых цветов, молящихся у алтаря с огромным крестом в центре. Драгоценными камнями были украшены их мантии и кресты на