Проклятье гномов. Клинки и розы - Вадим Кузнецов Страница 14

— Сначала он напал на Людвига, а после бросился на Эдуарда! Он применил боевую магию во дворце! Этот выродок, если он сядет на трон, будет убивать всех родичей, и страна обратиться в хаос братоубийственной войны!

— Не может такого быть! Зачем ему ссориться с братьями?

— Безумец не ищет повода для своего безумства.

— Карл, давай мы позовем его и сами спросим! — сделала еще одну попытку Анна. Она умоляюще посмотрела на своего мужа, и тот смягчился.

— Стража! — крикнул король и вновь побледнел, хватаясь за сердце. — Приведите моего сына.

— Сколько у нас времени? — Анна шепотом обратилась к стоящему неподалеку Герману. Она понимала, что лекарь не может долго держать короля в сознании.

— Полчаса… может быть час…

— О, великий Старец!

Через некоторое время в спальню привели молодого Карла. Выглядел принц неважно. Бледное мертвенное лицо, губы сжаты, в глазах — неподдельный страх. Руки Карла крепко скованны короткой цепью с наложенным на них знаком Зеро, — принц бессилен применять магию. Анна, увидев это, нервно прикусила губу и бросилась к сыну. Она по-матерински обняла молодого Карла и принялась целовать его холодные руки.

— Мой мальчик! Как ты себя чувствуешь?

— Анна, оставьте нежности! — грозно сверкнув глазами, прогремел король. — Я его позвал не для этого.

— Мой отец и мой король! — воскликнул принц. — Я арестован?

— Да, мой сын, ты арестован, — промолвил Карл Двенадцатый, нахмурив лицо.

— В чем меня обвиняют?

— В измене и в отцеубийстве!

— Что?

— В бокале, который ты мне подал, находился яд гарпии!

— Как?

— Молчи, подлый изменник! Ты хотел отравить меня, и у тебя это удалось! Я скоро умру… — король начал учащенно дышать, силы его таяли, словно апрельский снег, попавший под дождь.

— Я не хотел!

— Молчи! Зачем ты напал на Людвига, обрушив на него дуб? Зачем набросился на Эдуарда? Если бы ты их убил, что бы мне пришлось с тобой сделать? Как бы я смотрел в глаза их отцам, моим братьям? Все видели, как ты использовал запретную магию в стенах дворца!

— Но… я не помню…

— Вот, именно, ты не помнишь! — король тяжело вздохнул, лоб его покрылся испариной. — Ты даже не помнишь, как отравил меня, негодяй! Безумец не может быть наследником. Но я не буду лишать тебя магической силы, ибо ты передашь ее своему сыну, моему любимому внуку Филиппу. Он будет следующим королем Империи, когда вырастет. А тебя ждет заточение на долгие годы.

— Карл, зачем ты так? Опомнись! — воскликнула королева, чуть не плача. Если король не отменит решение, то молодому принцу придется провести в заточении как минимум четырнадцать лет! Анна было отчаялась, но внезапно ее осенила идея. — А кто же будет регентом? Кто будет править, пока мой внук достигнет совершеннолетия. Может быть, ты, мой муж, регентом назначишь меня?

— Хитрая женщина! — усмехнулся король. — Я знаю, что как только мои глаза закроются, ты пощадишь нашего неверного сына. Выпустишь на свободу. А так делать нельзя! Я уже не говорю о том, что женщина никогда не была на троне королевства! Это противоречит нашим законам.

— Тогда надо поменять закон!

— Нет! Надо думать не только о своих родных, но и о стране! Все решено! Наш больной сын проведет долгие годы в заточении, а не на троне…

— Карл, если он болен, то его нужно лечить! Пощади сына!

— Тюрьма вылечит лучше всякого доктора! — король на мгновение побледнел, но снова взял себя в руки. — Стража, позовите моих братьев. Немедленно.

Молодого принца отвели в сторону, и в комнату чинно вошли великие герцоги королевства. От Анны не ускользнуло, что сейчас они напоминали стервятников, прилетевших на еще теплое королевское мясо.

Первым появился седой Франциск, худой, как оглобля. Герцог нервно шарил глазами и заискивающе улыбался. За ним вошел Антоний, с черными, как смоль волосами. Пожалуй, этот вельможа выглядел намного лучше всех остальных, ибо более молодой Генрих внешне напоминал большую пивную бочку, к которой приделали ноги, руки и пустую голову.

Герцоги приблизились и вежливо поклонились лежащему в постели властителю.

— Королева, Анна! Мой неверный сын! Мои братья! Я умираю от яда, который предательски подлил мне в вино мой сын, Карл! Да будет проклято его имя! Я лишаю его наследства и свободы. Быть может, один из вас, мои братья, простит его. Но я этого сделать не могу! Принц представляет угрозу…

Король покраснел и бессильно откинулся на подушку, Анна бросилась к нему на грудь, и, видимо, горячее сердце любящей женщины сотворило чудо, потому что король вновь приподнялся в кровати.

— Я передаю корону своему внуку Филиппу. А регентом…

В этот момент откуда-то издали послышались отчаянные крики и топот ног. Но никто не обратил на это внимания, все слушали последнюю волю короля.

— Регентом я объявляю тебя, брат Франциск…

Внезапно стекло в узком окне разбилось, и в комнату повалил едкий черный дым. Дверь спальни распахнулась, вбежал взмыленный офицер и истошно закричал:

— Пожар! Немедленно все уходите! Пожар! Дворец горит!

Перед глазами Анны все поплыло. Королева вновь пала на грудь короля, крича и плача. Несколько раз она то теряла сознание, то вновь приходила в себя. Все замелькало в безумной пляске. Внезапно она стала видеть то, что раньше не замечала. Кто-то из герцогов подошел к королю, маг Террос отчаянно взмахнул руками, а у дверей, за плотной шторой показались носки маленьких ног… Вельможи бросились прочь из спальни, Карл вновь потерял сознание и откинулся навзничь. Анна взглянула на грудь мужа, ища глазами амулет магической силы. Его не было! Он потерян или… Передан или похищен?

— Ваше Величество, быстрее!

— А как же Карл?

— Король Карл умер, — констатировал Герман. — Да здравствует король Филипп!

— Я не могу оставить его!

— Спешите, мы позаботимся о его теле, — подтвердил Террос, качая бородой.

И Анна, спотыкаясь, выбежала прочь. Хотя огонь еще и не проник в спальню, но едкий дым казался невыносимым. Становилось трудно дышать. Неудивительно, что удушливый смог еще больше сократил жизнь больного короля.

В коридорах замка стояла толчея и неразбериха. Никто даже не думал о том, чтобы потушить пожар. Все лихорадочно спасали свои жизни. Люди бежали прочь, расталкивая других, не смотря на чины и ранги. Общая