Ташкент: архитектура советского модернизма, 1955–1991. Справочник-путеводитель - Борис Чухович Страница 12

двух вариантах, — рассказывал главный инженер института Узгоспроект. — Один вариант создан в отделе типового проектирования, второй в отделе градостроительства № 1. Здесь работает молодежная бригада архитекторов во главе с Ю. А. Халдеевым»[66]. Во всех случаях газета не грешила против истины, однако за рамками лапидарных строчек осталась суть случившейся коллизии.

О. Гурьев, З. Костенко, Н. Надеждин (Ленпроект). Проект кинотеатра на 2500 мест. Перспектива. 1959

Произошло следующее. Первоначальный заказ на проектирование был в 1960 году передан Савелию Розенблюму, недавно осуществившему реконструкцию Дома правительства на площади Ленина. Более молодые коллеги по институту Узгоспроект нашли его предложение «красиво нарисованной типовухой»[67] и обратились в Министерство культуры УзССР с просьбой провести конкурс. Министерство пошло им навстречу. К середине января 1961 года на рассмотрение правления Союза архитекторов УзССР было представлено пять проектов. Проекты «1» и «2» были подготовлены бригадой под руководством Розенблюма, проекты «А» и «Б» — бригадой молодых архитекторов Узгоспроекта под руководством Юрия Халдеева, и один, называемый в документах «Вариантом со сценой», — архитектором Войцеховским из проектно-сметного бюро Министерства культуры. Последний вариант был единодушно отвергнут экспертизой, поскольку вышел за рамки проектного задания и предусматривал развитую сцену с соответствующими механизмами пола и сценической коробки. Однако рассказ о ходе конкурса и решениях жюри необходимо предварить описанием контекста, способствовавшего появлению задания на строительство нового общественно-зрелищного сооружения в Ташкенте.

Дворец искусств. 1967

1950–1960-е годы стали временем революционного развития кинопроекционных технологий погружения зрителя в зрелище. В короткий период с 1952 по 1970 год в западных странах было апробировано более десятка новых форматов съемки и кинопоказа, от трехкамерной и трехпроекционной Cinerama до Ultra Panavision 70 и Superpanorama 70, что в конечном счете привело к появлению технологии IMAX, ставшей на долгие десятилетия наиболее распространенным форматом иммерсивного кино. В СССР быстро оценили зрелищные достоинства панорамного кинопоказа. Советские киноинженеры создали собственную технологию широкоформатной съемки и кинопоказа, НИКФИ (1956), что послужило толчком к переустройству старых кинозалов и проектированию новых зданий для панорамных кинотеатров. Так, первые советские панорамные кинотеатры «Мир» (Москва, 1958) и «Ленинград» (Ленинград, 1959) были обустроены в переделанных зданиях XIX века, но уже в конце 1950-х и первой половине 1960-х годов панорамные кинотеатры появились в Киеве (1958), Ростове-на-Дону (1959), Фрунзе (1963), Алма-Ате (1964), Таллине (1964) и других советских городах. При этом особенности советской экономики и небольшая доля фильмов, предполагавших панорамный просмотр, заставили советских архитекторов думать о совмещении в одних и тех же зданиях возможностей панорамного, широкоформатного и обычного показа[68]. Именно такой универсальный зал было решено построить в Ташкенте.

Помимо новых технологий, запрос на строительство нового комплекса определяла политика. После ХХ съезда партии и хрущевской реформы советские руководители всех уровней оказались в новой для себя ситуации: важнейшие события общественной жизни происходили в зданиях, эстетически чуждых анонсированному партией курсу. Этого диссонанса не было в сталинское время. Местом проведения главных партийных и государственных форумов в то время были Большой театр и Большой Кремлевский дворец, и такая практика зримо отвечала политике освоения классического и национального архитектурного наследия, инициированной Сталиным. Это быстро осознал Никита Хрущев, вскоре после объявления своей строительной реформы принявший решение о скорейшем проектировании и строительстве Дворца съездов в Кремле (1958–1961). Однако денег для немедленного возведения в каждой советской столице собственного «дворца съездов» в стране не было. Поэтому республиканские власти и архитекторы задумались над созданием больших представительских киноконцертных залов, в которых, помимо киносеансов, можно было бы проводить концерты, конференции, фестивали и другие общественно-культурные мероприятия. Одним из первых подобных сооружений стал Панорамный кинотеатр в Ташкенте. Его полифункциональность была заложена в программном задании, согласно которому кинотеатр на 2500 мест мог представлять:

а) обычные, панорамные, широкоформатные и широкоэкранные киносеансы со стереофоническим звучанием;

б) концерты с участием симфонического оркестра и выступлением хоровых коллективов;

в) выступления танцевальных ансамблей;

г) общественно-политические мероприятия[69].

Таким образом, изначально было предопределено наличие в сооружении просторного фойе, универсального зала со сценой и оркестровой ямой, а также дополнительными помещениями для участвующих в концертах артистов.

Достоверных визуальных материалов по проектам бригады Розенблюма не сохранилось, однако, по воспоминаниям Юрия Халдеева и Серго Сутягина, речь шла об адаптации в Ташкенте типового проекта, разработанного, согласно Халдееву, в Баку. Скорее всего, это воспоминание архитектора недостоверно, т. к. перспектива этого типового проекта, сохранившаяся среди других фотографий в его личном архиве, совпадает с проектом ленинградцев, опубликованным в 1959 году в журнале «Архитектура СССР». Речь шла о зале трапециевидной формы с примыкающим к нему стеклянным фойе, выходившим на улицу Навои. Среди достоинств проекта эксперты упоминали его компактность, экономичность, удобное расположение помещений для артистов. Однако большинство рецензентов отмечали банальность эстетического образа и градостроительные недостатки решения группы Розенблюма, например отсутствие буферной зоны между сооружением и улицей Навои и игнорирование стадиона «Пахтакор», расположенного с тыльной стороны кинотеатра. К тому же при трапециевидной форме зала слишком большое число зрителей оказывалось на местах, не дающих в полной мере ощутить эффект погружения в панорамное изображение. По итогам коллективного обсуждения с участием восьми экспертов-рецензентов, двадцати двух членов Совета Союза архитекторов и трех приглашенных специалистов предложения Розенблюма были отвергнуты.

Ю. Халдеев и др. Вариант А. Северный фасад. 1960

Вариант А. Южный фасад

Вариант А. Интерьер зала

Вариант А. Генплан

Молодежная команда представила варианты «А» и «Б», работу над которыми формально возглавлял Халдеев. Однако, по его собственному признанию, он сам разработал лишь проект «А»[70], а разработкой варианта «Б» в основном занимались его коллеги под руководством Владимира Березина. Варианты значительно отличались друг от друга, но имели две сходные черты: главный зал в обоих случаях был перекрыт вантами и имел форму овала, что, согласно исследованиям этого времени[71], позволяло разместить наибольшее количество зрительских мест в зоне, наиболее выгодной для панорамного обзора.

В. Березин и др. Вариант Б. Восточный фасад. 1960

Вариант Б. План 2-го этажа

Конструктивное решение возникло после прочтения авторами русского перевода книги Фрая Отто о вантовых конструкциях[72]. На их экспрессивные возможности в большей степени опирался вариант «А». В нем эллипсоидный зал правой частью примыкал к извивающейся стене длиной 100 м и высотой 22–26 м. К верхней части стены крепились ванты перекрытия, образующие форму раковины улитки. Пандус эффектного спирального фойе вел зрителя к залу от входного блока, обращенного к улице Навои. Однако эксперты восприняли этот вариант без энтузиазма. Их критика была в особенности направлена на нефункциональность и гипертрофированные размеры