Алхимаг: Горю, но не сгораю! - Михаил Ежов Страница 12

— Ты меня в чём-то обвиняешь? — перебил я, теряя терпение. — Если да, то так и скажи. Потому что твои намёки мне до лампочки. Как и всё, что ты думаешь. Вообще, в принципе, и по любому поводу. Усёк?

Парень дёрнулся назад, словно ему зарядили пощёчину. В глазах у него мелькнула злоба, а затем на губах зазмеилась ухмылка.

— Обвиняю? — переспросил он. — Нет, как можно? Кто я такой, чтобы оспаривать решение Департамента по надзору?

— Здорово, что ты это осознаёшь, — таким же ехидным тоном ответил я. — Так, может, тогда отвалишь и дашь пройти?

— Конечно. Ваша Светлость. Простите, что задержал.

И он отодвинулся, хотя, на самом деле, вовсе не загораживал мне путь и стоял сбоку. Даже склонился в шутовском поклоне — мол, милости прошу. Только теперь я обратил внимание, что левая кисть у него бионическая. И не обычный протез, а военный — с усилением и кое-какими дополнительными функциями. Учитывая возраст парня и то, что он аристократ, нетрудно было догадаться, из какого он клана. Но я всё же решил уточнить. На всякий случай.

— Как тебя зовут? — спросил я, глядя на него.

Парень слегка прищурился.

— Мне скрывать нечего, — отозвался он с вызовом. — Даниил Зубатов.

Видимо, решил, что я собираюсь бросить ему перчатку, так сказать. Но повода для этого не было. Как такового, оскорбления не прозвучало. Парень вовремя слился. Но это не значило, что он просто закроет глаза на то, что я вернулся в Менториум. Так что лучше заранее разузнать о нём и его семье всё, что можно.

— Постараюсь запомнить, — пообещал я и поспешил дальше по коридору.

Глава 6

Придурок меня, конечно, из себя не вывел, но он упомянул о том, что не все в Менториуме поверили в мою невиновность. На мнение кадетов мне было глубоко наплевать, но они явно не сами так решили. Подобные мнения приносят из дома. По-другому не бывает. Кто-то из родителей говорит, что Ярослава Мартынова отмазал клан, а дети верят и повторяют это в школе. И в прочих местах. А значит, слова Зубатова свидетельствовали о том, что в высшем свете поползли слухи, будто я-таки Печатник, и меня просто выгородили.

А это нехорошо. Репутация мне нужна. Кроме неё, у меня особо ничего и не осталось. Хорошо хоть, я состою в клане, хоть Совету на это и наплевать. Уверен, про меня уже забыли. Пользы от меня никакой. Так, князёк, чудом выживший и доставивший этим лишние хлопоты. Если бы меня грохнули, клан, наверное, даже порадовался бы, что избавился от балласта.

Но отсутствие интереса со стороны Совета меня пока устраивало. В отличие от слухов, будто я Печатник.

Увы, на данный момент с этим я ничего не мог поделать. Не станешь же вызывать на дуэль каждого, кто на это намекнёт. Тем более, что толку от этого не будет никакого.

Охваченный подобными мыслями, я добрался до кабинета ректора и постучал.

— Входите! — донеслось в ответ.

Открыв дверь, я вошёл. Зарецкий был один. Писал что-то в толстом журнале.

— Закончили? — спросил он, подняв глаза. — Давайте зачётный лист.

Когда я протянул ему документ с подписями менторов, он пробежал его взглядом сверху вниз, кивнул и отложил листок, прижав его малахитовым пресс-папье.

— Что ж, поздравляю, господин Мартынов, — проговорил он. — Можете с завтрашнего дня приступать к занятиям. Советую отыскать старосту вашего курса и узнать расписание. Ну, и прочее. На этом, кажется, всё.

Поблагодарив ректора, я вышел в коридор. И в этот миг раздался звонок на последний урок.

Ничего страшного. Расписание я мог узнать и у Авасара или кого-нибудь ещё из своих друзей. Достаточно было позвонить или написать. Так что в Менториуме я решил не задерживаться. У меня ещё было дело, связанное с Евгенией Шмидт. И к нему следовало подготовиться. Сеанс с психотерапевтом у неё был назначен на пять, а сейчас часы показывали без четверти три.

Спустившись, я вышел в машину, велел водителю ехать домой и по дороге написал Авасару, чтобы скинул мне расписание и домашку на завтра. Лучше прийти подготовленным, чтобы не выглядеть глупо. Ну, и сразу показать, что меня не напрасно восстановили.

Парень ответил после того, как закончился урок. К тому времени я уже был дома. Как раз садился обедать. Просмотрев сообщение, я отложил телефон и обратился к Еремею, считавшему своим долгом присутствовать на каждой трапезе. Иногда меня это раздражало, но сейчас старик оказался рядом очень кстати.

— У меня к тебе дело, — проговорил я. — Конфиденциальное.

Мажордом сразу меня понял и жестом отпустил лакея, который немедленно скрылся за дверью, оставив нас вдвоём.

— Присядь, — я указал ложкой на свободный стул справа. — Говорить буду тихо.

Еремей расположился за столом, глядя на меня в ожидании. В его глазах сквозил неподдельный интерес.

— Ты умеешь менять внешность? — спросил я.

— Понимаю, что вы имеете в виду, Ваша Светлость, — подумав, отозвался старик. — Не скажу, что хорошо, но да, в целом, пробовал. И даже получалось. Но мне, конечно, далеко до вашего отца. Чтобы скопировать лицо в точности, нужно обладать особым талантом. Поэтому лицедеев не так много. Во всяком случае, хороших.

— А голос? — спросил я, едва он замолчал.

Камердинер нахмурился.

— В каком смысле, Ваша Светлость?

— Голосовые связки. Можешь настроить их так, чтобы они звучали голосом другого человека?

— А, ясно, — с облегчением кивнул старик. — Да, такое лицедеи тоже проворачивают, но я никогда не пробовал. Могу я узнать, с какой целью вы спрашиваете?

— А ты как думаешь? Хочу выдать себя за другого человека.

Мажордом нахмурился.

— За кого, Ваша Светлость?

— Скажу попозже. А ты пока попрактикуйся.

— Вы хотите, чтобы я… сделал из вас кого-то другого?

— Угадал. И не волнуйся: мне известно, что размеры должны приблизительно совпадать. Сотворить из меня великана не попрошу.

— Ваша Светлость, — голос у Еремея стал встревоженным, — это очень рискованно. И моих навыков едва ли хватит на нечто убедительное. К тому же, потребуется… даже не знаю… не просто фото, а видео или…

— Я понимаю. Нужен трёхмерный