Развод. Моя новая жизнь - Елена Безрукова Страница 9

Спустя двадцать девять лет наш брак просто развалился.

Хотя, откровенно говоря, разваливаться он начал уже давно, не сегодня, но я всё полагала, что мы как-то решим наши проблемы, обиды забудутся, ведь мы — одна семья. Но сами собой проблемы, конечно, не рассосались, а говорить о них мы либо не спешили, либо делали это как-то неправильно.

Как итог — имеем то, что имеем: руины брака, сломанные судьбы, вывернутые наизнанку души, страдающих детей в скором времени.

Мне нужно набраться сил и стараться всё это вынести, потому что кому кроме меня здесь быть сильной? Я должна подать детям пример, показать, что ничего сильно страшного не случилось, но просто так вышло, что папа выбрал другую женщину, а детри остаются жить только с мамой. Звучит не очень хорошо, знаю, но ведь другие семьи как-то переживали разрывы родителей. Значит, и наши дети его переживут и примут.

Будильник на телефоне вибрировал, вырывая меня из тёплой неги сна.

Я села в кровати, отключила назойливый звук вибрации и устало потёрла лицо.

Ощущение было такое, что я полежала часик, а не спала. Голова жутко гудела.…

Даже не знаю, как сейчас буду собирать детей на занятия…

Варю надо везти в школу. Может, позже, я вернусь домой и подремлю еще немного.

Но сейчас надо было вставать и идти, помочь им навести молоко с хлопьями или настругать бутербродов.

К тому же, предстояло солгать временно, что папа уехал в командировку рано утром, чтобы они сразу не пугались из-за отсутствия отца в доме.

Я зевнула, прошлёпала босиком в ванную, накинула там халат и умылась прохладной водой. Расчесала волосы и собрала их в хвост.

Лицо, конечно, максимально грустное, отёкшее и заплаканное — если верить отражению в зеркале над раковиной. Но какое оно должно быть, если я всю ночь не спала и рыдала?

Только как идти к детям в таком виде и везти в школу Варьку, ума не приложу.

Вернулась в комнату и нашла в звонках смартфона номер старшего сына.

— Мам, ты чего звонишь-то? — ответил он на том конце провода. — Я ж в соседней комнате…

— Выходить не хочу.

— Почему?

— Зарёванная потому что.

— А-а-а.… До сих пор не успокоилась?

— Успокоишься тут… Слушай, ты можешь сегодня один день Варьку накормить и в школу отвезти? На такси, я дам денег.

— Ну вообще-то, у меня пары начинаются позже, чем у неё уроки.

— Я тебе на кофе с булочкой дам, купишь в институте, подождёшь начала пар.

— Кофе я и сам куплю, ма. Не переживай. Просто я так рано не собирался ехать.

— Дим, ну выручи.

— Ладно, отвезу. Отдыхай.

— Скажи сёстрам, что папа в командировку рано утром уехал, а я решила отоспаться.

— Скажу. И ты действительно ложись и поспи, мам.

— Постараюсь. Спасибо тебе.

Я повесила трубку и оставила телефон на тумбочке.

Сама легла обратно под одеяло и закрыла глаза.

Лежать одной в кровати было непривычно и даже как-то неуютно… Чувствуется сразу, что я в ней одна. Подушка Степана пустует… И одеяло для меня одной — просто огромное.

Но надо отоспаться, чтобы вечером моё лицо не было таким несчастным, и не пугало детей. Как же всё это тяжело….

Но я обязательно со всем справлюсь. 

14.

Проспала всего несколько часов. Слишком большое эмоциональное напряжение меня терзало, чтобы я могла расслабиться и как следует отдохнуть. Но и этого мне хватило, чтобы я почувствовала себя немного лучше после бессонной ночи. В душе, конечно, продолжала зиять огромная черная дыра, никуда она не делась, но телу все же стало легче: я смогла подняться, сходить в душ, сделать себе маску для глаз, чтобы тёмные мешки под глазами и опухоль от слёз ночью стали не так заметны….

Привела себя в порядок и позвонила наконец сестре.

Оля — младше меня, но очень строгая и серьезная. Она имеет привычку отчитывать меня. Но ближе неё у меня не было никого, с кем я могла бы поделиться тем, что семья моя развалилась и я, похоже, осталась разведёнкой с выводком детей на пороге пенсии…

Поэтому прежде чем позвонить ей, я набралась сил и постаралась собраться с мыслями. Говорить о предстоящем разводе и предательстве Стёпы мне было трудно. Сейчас Оля начнёт ругать и его, и меня, а мне будет нелегко слушать это всё, хотя, она и будет права во многом, возможно… Но только Оля умеет меня успокоить и привести в чувство. Пусть и сделать это на сей раз непросто — очень серьезная ситуация.

Не просто ссора рядовая, а мы прямо расстались.

И повод тоже — серьезнее некуда.

— Да, слушаю, — взяла сестра трубку на том конце провода. — Чего это ты среди бела дня звонишь? Случилось что?

Сестра хорошо меня знает. Днём я обычно ношусь по больнице как белка в колесе — какие там звонки? И днём звонила бы только в случае, если что-то произошло, и Оля не безосновательно напряглась от моего звонка.

— Оль, привет, — заговорила я, нервно теребя в пальцах край пледа дивана. — Ты на работе, да?

— Ну а где еще? Погоди-ка…

Судя по звукам Оля вышла из зала ресторана, в котором служила администратором уже много лет. Она ушла туда, где не играла музыка и не было лишних “ушей”.

— Так, Люба. Рассказывай. Правду. Я по голосу слышу: случилась какая-то задница!

Мне снова стало грустно. Да, именно это и случилось со мной — полная, беспросветная задница. Никак не получалось принять стоически сложившуюся ситуацию, горло снова стягивало от подступающих слёз.

— Оль, я на развод подавать собралась.

Пару секунд в трубке висела тишина. Оля, кажется, офигела и переваривала услышанное. Я впервые заявила о таком, раньше эти разговоры дальше нашей спальни со Стёпой не выходили, и сейчас сестра наверняка была в шоке от моего решения. Но она обязательно всё поймёт и поддержит. Мне сейчас так этого не хватает: тепла, понимания, родной руки рядом….

— Развод? — наконец заговорила она. — Почему развод? Вы там с ума посходили у меня, что ли?

— Да, развод.

— Ты настроена решительно, как я вижу. Но что случилось? Я в шоке…

— Знаешь, это не для телефона