Крах всего святого - Илья В. Попов Страница 9

Некоторое время они шли молча, пока Стефан не начал мурлыкать себе под нос мотив какой-то песни. В конце концов, он откашлялся и загорланил во весь голос:

В рианской деревушке жила крестьянка Мелла,

И к двадцати годам своим уж много, что умела.

Дарила радость каждый день бродягам и солдатам,

Своей молочной кожею и круглым толстым задом…

Джейми не преминул присоединиться к другу, и вот они запели уже в две глотки — хриплый, слегка отдающий в нос голос Стефана и низкая глубокая втора Джейми. Слыша их нестройное пение, Мелэйна пыталась сохранить серьезное лицо, но на четвертом куплете прыснула со смеху и тоже начала подхватывать окончания строчек, которые невольно успела выучить за все время, что они провели в трактирах да харчевнях.

Некоторые люди, мимо которых они проходили недоуменно смотрели им вслед, а то и вовсе крутили пальцем у виска, но ей было наплевать — пусть думают, что хотят. Она больше не жрица и вольна делать все, что хочет. Распевать неприличные песни, спать под открытым небом и пить вино с теми, кого ее аббатиса, поджав губы, презрительно нарекла бы «безродными бродягами».

За одной песней последовала другая, а за ней — третья. Стефан, казалось, знал весь репертуар кабацких менестрелей, а если и забывал слова, то тут же на ходу заменял их нескладными строчками собственного сочинения. Спустя несколько песен слегка повеселев и изрядно охрипнув, они пересекли крепкий мост и вот вдалеке показались городские стены. В город они прошли без проблем, смешавшись с толпой крестьян, что везли в город кувшины с молоком или маслом, зелень, птицу и прочую снедь — и вот, обождав свою очередь к большому навесу, где за столом сидел сборщик пошлин, они уже вышагивали по мощеным улицам Мьезы с изрядно опустевшими карманами.

Путь их лежал вдоль булочных, что заманивали вовнутрь запахом свежих крендельков и хрустящего хлеба; мимо перекрикивающихся женщин, что мозолистыми руками да колотушками топили белье в лоханях и корытах, а потом вывешивали их на длинные жерди; перед лавками, где у дверей хозяева выкладывали на прилавки — а то и прямо на землю — свой товар, расхваливая самих себя, костеря конкурентов и переругиваясь друг с другом.

— Хочу выпить, — заявил Стефан, жадно заглядывая в окна таверны, мимо которой они проходили.

— Сначала дела, — покачал головой Джейми, но потом уголки его рта чуть приподнялись. — А потом мы все выпьем.

В конце концов, они вышли на городскую площадь — настолько большую, что стоя на одном ее крае нельзя было увидать другой. Бесчисленные ряды торговцев рыбой сменяли лотки с тканью и украшениями, возы с фруктами и овощами, свечные лавочки и навесы с мясом. Меж ними сновали босоногие мальчишки, крутящиеся вокруг прилавков словно стервятники, только и ожидая момента, дабы что-нибудь стащить; знатные дамы в высоких кокошниках в сопровождении служанок и стражей; ученые в длинных платьях с цепями на шеях и учениками, что тащили покупки за своих мастеров; а также купцы и монахи, крестьяне и нищие, младые и старики — в общем, с виду площадь напоминала встревоженный муравейник, а гомон над ней стоял такой, что у Мелэйны с непривычки заложило уши.

Пока Джейми и Стефан расспрашивали местных жителей, чтобы выяснить, где тут ближайшая плотницкая мастерская — желательно с мастером, что умеет правильным концом держать долото — Мелэйна невольно засмотрелась на церковь, около которой они остановились. Высокая, выстроенная из белого камня, с множеством круглых окон из разноцветной стеклянной мозаики, что сверкали в солнечных лучах; острый шпиль казалось, пронзал само небо, а перед входом стояли две статуи богов света — Феба и Манессы. Каждая в два, а то и три человеческих роста; отец-защитник, одетый лишь в длинную тунику и сандалии сжимал в могучих руках копье; длинные кудри спадали на широкие плечи, а лицом он был строг, но не жесток. По левую же руку от него стояла Манесса — мать-покровительница, само воплощение красоты; одну руку она прижимала к груди, а второй указывала перед собой; одетая в похожую тунику, но босая, голова ее была не повязана и длинная коса спадала на спину.

Раньше лишь при взгляде на что-то подобное девушка ощущала себя причастной к чему-то большому светлому и великому. Но теперь… теперь она чувствовала лишь пустоту и горечь утраты. Пока она рассматривала церковь, Стефан и Джейми успели дотащить повозку через всю толпу до конца площади. Стефан что-то прокричал — голос его потонул в общем гаме, но думается, он имел в виду: «Эй, жричка! Я не собираюсь торчать здесь весь день, пока ты наглазеешься!».

Мелэйна начала было пробираться к друзьям, как вдруг нос к носу столкнулась со жрицей — невысокой девушкой с короткой прической, одетой в длинную белоснежную мантию. Атласная ткань была украшена узорами, вышитыми синей нитью, а на груди висел выпущенный наружу медальон. Почти такой же, как и у Мелэйны: полумесяц обнимающий солнце, что распускалось лучами в разные стороны; но у незнакомки он был отлит из бронзы, а не серебра. Посвященная бросила взгляд на кулон Мелэйны и тепло улыбнулась, почтительно склонив голову.

— Здравствуй, сестра! Я тебя тут раньше не видела. Тебя прислали из Съеля?

— Нет, я не… я…

— Какого ты круга? — полюбопытствовала девушка.

Оглянувшись, Мелэйна увидала, что за их разговором стали наблюдать несколько служек и, пробормотав себе под нос что-то бессвязное, поспешила к Джейми и Стефану, оставив недоумевающую жрицу позади. Когда девушка приблизилась, Стефан громко фыркнул и уже открыл рот видимо, чтобы отпустить одну из своих шуточек но, заметив выражение ее лица, проглотил уже почти выпущенную остроту и просто вздохнул.

Плотницкая внутри была столь же просторна, как и снаружи, сверху донизу пропахшая смолой и древесиной; под ногами то тут, то там валялись щепки и стружки, а по углам усердно трудились мастера с подмастерьями. Отстранив Джейми в сторону, Стефан напустил на себя непринужденно-скучающий вид — как делал всегда, когда собирался пуститься в затяжные торги — и не спеша двинулся прямо к хозяину, что как раз руководил работой над несколькими резными стульями. И пока их друг нещадно торговался, выбивая для них последнюю монетку, Джейми отправился искать ближайшую кузницу, а Мелэйна решила остаться, дабы приглядеть за Стефаном.

Думается, что не зря — бросив взгляд на побагровевшую шею плотника, который явно еле сдерживался,