Анафема - Антон Шелипов Страница 63

[О, так значит тот старик хитрющий, с кожею облезлой, тоже Заубер?]

[Вы знакомы?] – удивилась волшебница.

[Мы повстречались у ручья, где воду набираю я. Явился он подобно тусклому видению тумана. Представился и вежлив был, а после растворился.]

[О ч-чём вы говорили?]

На Россу накатила слабость, перед глазами поплыло. Искусственная эйфория прошла, внутренности сжало чувство, что всё зря, что вся её возня бессмысленна.

[Как и с тобой, о мире. Поболее тебя маг был красноречив, поболее тебя мечтатель. Утопию создать желал, да всех в ней утопить. Страну без войн построить, где каждый будет мирно жить.]

[Что вы ответили ему?]

Дыхание Астры начало сбиваться, у неё поднялась температура.

– Ответила, што это бред! Люди – швери, им неведом мир! – ошарашив соплеменников, крикнула колдунья вслух.

– П-пожалуйста… Если вы мне поможете, то я… С силой своего покровителя…

У девочки подкосились ноги, Мелетиас едва успел её поймать.

– Што ш ней? – испуганно спросила дракониха. Ответа не последовало.

Присев рядом с волшебницей, женщина-ящер положила руку той на лоб. Колдунье приходилось врачевать, но таких симптомов она раньше не видела. Астру трясло, она вся горела и кашляла жёлто-зелёной жижей.

[Она… умирает. Я не могу помочь], – заключила Старшая.

[Я могу. Закатайте девочке рукав до локтя. На левой руке], – прозвучал в телепатическом канале голос Эфии.

[Кто ты?]

Госпожа-ящер осмотрелась, пытаясь найти собеседника.

[Боюсь мы не в том положении, чтобы вопросы спрашивать. Если не начать лечение сейчас, жизнь девочки закончится.]

Сжав зубы, колдунья сделала, как попросил артефакт.

[Видите чёрный наруч? Отлично. Сожмите его покрепче и не отпускайте. Будет больно. Я возьму немного вашей маны, а ещё крови и лимфы.]

Дракониха не посмела ослушаться. Неизвестный собеседник говорил уверенно, это успокаивало.

[Назовитесь.]

[Митрия.]

[Добавляю гостевого пользователя для проведения экстренной реанимации.]

Из наруча, в ладонь колдуньи вонзились сотни игл, жадно выкачивая силы. Перед глазами драконихи появились несколько информационных окон, отслеживающих сердцебиение, давление крови, состояние органов и многое другое. Будучи связанной с иномирным творением, Митрия понимала всё. Сама суть Эфии, одновременно и завораживала её, и пугала. Дела у Россы были хуже некуда, она могла умереть в любой момент. Кожа девочки побелела, под глазами проступили синяки.

[Прекрасно], – всё тем же спокойным тоном произнёс артефакт. – [Расстегните три верхних пуговицы на блузке пациентки и положите другую ладонь чуть ниже её ключицы. Мне придётся временно остановить сердце девочки.]

[Убьёшь её?!]

[Повторяю: это временная мера. Пока я работаю, минимальный кровоток будет осуществлять ваше сердце. Дышите глубже.]

Стоило Митрии положить вторую ладонь туда, куда попросили, её пронзили такие же иглы. Для терминала тело хозяйки было подобно пластилину. Он мог изменять его, как заблагорассудится. Говоря: «немного маны и крови», неизвестный явно преуменьшил. Колдунья зажмурилась. Она чувствовала, как теряет сознание.

Со скоростью, недоступной разуму смертных, Эфия удалял мёртвые клетки и стимулировал деление новых. Митрию бросило в жар, на лбу проступил пот, душа Старшей начала перегреваться. Подключённая к артефакту, она не могла поверить в то, какой силой и какими союзниками обзавелась её новая знакомая. Дракониха даже на миг поверила, что долгожданный мир, наконец, возможен. Если, конечно, эта маленькая человеческая волшебница выживет.

***

Массивные, обитые золотом врата кафедрального собора с шумом распахнулись. На пороге, облачённый в доспехи цвета обсидиана стоял паладин Астрату. Его лицо было чернее тучи, а взгляд преисполнен стыда.

– Подойди, сын мой, – подхваченный эхом приказ, продолжал повторяться, постепенно стихая, превращаясь в шёпот.

Сжав кулаки, командир первого легиона шагнул внутрь. Длинный путь к алтарю – это путь на встречу с Богом. Высокие своды, исписанные знаменитыми иконописцами, саркофаги с мощами святых, инкрустированные драгоценностями, бесчисленные свечи. Всё в этой зале пылало богатством и славой. Нутро паладина сжалось от окружающего его величия.

У алтаря Астрату ждал архиепископ человечества, тот, чьими устами говорит Всевышний. Одетый в расшитую золотом рясу, он бросил на подчинённого полный неудовольствия взгляд. Подойдя к ступеням, чёрный рыцарь упал на колени.

– Ваше Святейшество, я оплошал! Господь покарает меня!

– И будет прав, – на иссохших щеках старика заиграли жвала.

– Да очистит пламя грехи мои! – паладин опустил голову.

– Твой долг – борьба со злом. Как смеешь ты бежать, не искупив вины? Я запрещаю тебе умирать, пока не исполнишь свой долг, или не видать тебе кущ райских!

– Благодарю! Спасибо, Ваше Святейшество! – Астрату со всего маху ударился лбом об пол.

– Я прочёл твой отчёт… Что это за ересь?! – архиепископ в гневе сплёл изъеденные артритом пальцы. – «Нас атаковали разумные химеры»? Как это понимать?!

На вопрос Божественного глашатая, чёрный рыцарь издал жалобный стон. Для этой беседы, главную залу освободили от прихожан и священников. Лишние уши им были ни к чему.

– Слушай же, синь[1], на всём свете нет существ равных нам, людям. Разум – амброзия, дарованная Господом. Всё иное – наваждение злой, противной Богу силы.