Особый пассажир - Дж. Мас Страница 59

также вино и лёгкие закуски, а ещё свечи. В этой же комнате среди книг и монументальной мебели, прямо в центре, на столике, стояла гора, даже нет, горища! коробок самых шикарных шоколадных конфет. Самых разных, но все с орешками. Я даже стоя у двери чувствовала их аромат. К чёрту кашу, а я хочу все эти конфеты!

— Это мне?

— Да, я же не ем шоколад, забыла? — Усмехнулся Марк.

— Обалдеть, — восхищённо протянула я.

— От лимитированного выпуска телефона ты была в меньшем восторге.

— Его же нельзя съесть, — Марк рассмеялся.

— Я просто подумал, что ты можешь показать, за что ты их так любишь. На работе ад, он продолжается, мне явно нужен перерыв. Так зачем было откладывать?

— Вроде, «горит сарай, гори и хата»? Можно я всё же оденусь?

— Слабо остаться в чём есть? — И опять этот чёрный взгляд с тем самым порочным блеском, от которого всё что есть в моей голове, начинает моментально плавиться.

— Вы думаете, меня легко взять на слабо? — Упёрла руки в боки, а в ответ Марк поднял одну бровь, — да, легко. Надеюсь, у вас на самом деле нет аллергии, потому что я сейчас открою изумительный мир шоколада.

— У меня нет аллергии.

Шоколад — это не просто сладость, который поднимает уровень серотонина в крови. Шоколад — это не просто «вкусненько». Шоколад — это целая культура. Для игривого настроения швейцары почти сто лет назад придумали белый шоколад. Они-то, конечно, хотели просто избавиться от излишка производства, но на выходе получилось нечто совершенно чудесное.

Если хочется уюта, во Франции делают лучший шоколад с апельсином. Это сочетание вкусов должно быть официально признанно идеальным. Как мерседес S-класса. Идеал — он и есть идеал.

Ну а Бельгии отходит пальма первенства шоколада с орехами. Уточнение — молочного шоколада с орехами…

— Это, конечно, всё очень интересно, но, может, уже поделишься?

— А, да, — я засуетилась и быстро дожевала уже, наверное, пятую по счёту конфету, — шоколад с апельсином, — не раздумывая, протянула ему конфету, — ничего вкуснее вы в жизни своей не пробовали. Можете брать кредит под эти слова.

Марк сделал нечто уж совсем неожиданное. Всё, что я запомнила, так это то, что конфета оказалась у меня во рту. Архаров решил попробовать французский кондитерский шедевр прямо с моего языка. И это было…

Это было так, когда лучший из мужчин пробует лучший из шоколад из всего шоколада с моего языка. Может, он и прав, противостоять ему опыта я меня явно не хватало.

Полотенце быстро исчезло. Прохладный воздух ярко контрастировал со жгучим взглядом Марка, который вслед за руками изучал каждый изгиб моего тела. Я плавилась в руках этого мужчины, от его поцелуев, от его шёпота.

Рубашка Марка, в которой он всё еще оставался, царапала и раздражала мою кожу. Я почти забыла, почему именно мне нужны были стены, из-за чего именно я боялась, что моему сердцу сделают больно.

Я почти окончательно уплыла за черту, как…

— До вечера. — Архаров резко разорвал поцелуй и встал.

— Ч-что? — Затуманенный мозг слишком медленно возвращался в окружающую реальность.

Марк поднялся с дивана, и начал поправлять рубашку, стоя ко мне спиной. Моя же растерянность, быстро сформировалась в нечто новое и уж точно непривычное. По какой-то причине отпустить его казалось очень большой ошибкой. Смелость подпитывалась возбуждением. Возможно, больше никогда в жизни я на такое не решусь, ведь он есть и остается мом боссом, которого совершенно недавно я воздвигла на пьедестал. У меня внутри до конца не сформировалось осознание, что я ему нравлюсь. Будто жду, что он вот-вот очнётся, и поймёт, что я ничто иное, как ошибка.

Но ведь он здесь, верно? Он сделал то, что должно было быть приятно лишь мне. В безумном графике он нашёл путь ко мне.

Вот так просто отпустить? Ну уж нет.

Не опытная, он сказал?

Я встала за его спиной и потянулась губами к загорелой шее. Поцеловала украдкой. Моментально почувствовала, как он застыл, что сработало для меня как приглашение. Руки потянулись к его животу, пальцы застыли над пуговицами. Дыхание Марка стало слегка тяжелее. Вначале робко, будто совершаю что-то преступное, запустила пальцы между пуговиц, ощущая подушечками жар его кожи. Сама же стояла полностью обнаженной, даже, беззащитной, прижимаясь голым телом желанному мужчине, затянутому в итальянский костюм.

Если он не сопротивляется, значит, я могу делать всё, что я хочу, правильно? Моё любопытство заставило провести языком по его шее, пробуя на вкус его кожу. Марк хрипло втянул воздух сквозь зубы, как только почувствовал, насколько далеко я начала заходить.

Откуда во мне взялась эта смелость, я не знаю.

Марк так и стоял напряжённым. Как, по его мнению, всё это должно было закончиться? Уж точно не так, как он попытался обставить, но я ясно дала ему понять, что у меня уже появились другие планы…

Вечер встретил невероятной тишиной и сладкой истомой. Мысли в голове вызывали волнующие мурашки внутри, а запах на моей коже… Что ж, теперь Марк должен был пересмотреть своё мнение обо мне и о моей неопытности.

Выходной — это всегда хорошо, тем более его у меня давненько не было, но я хотела домой. К себе домой, к моим соседям. Я уже завела Ауди, как телефон разорался входящим вызовом.

— Да?

— Когда ты видела Архарова в последний раз? — Без предисловий спросил Михалыч?

Я скосила глаза на часы:

— Часов пять назад. Что-то случилось?

— На базу. Срочно.

В груди неприятно защемило.

Мне не с кем сравнивать. Я ни с кем не занималась сексом до Марка. И казалось, что этот мужчина, заполнявший моё тело, заполняет и всю жизнь. После того, как он доводил меня до безумия раз за разом, а после поцелуями успокаивал моё дрожащее тело, он действительно уехал обратно в офис. Он был там нужен.

Но по голосу Михалыча было понятно, что случилось что-то очень, и очень плохое. Почему Марк приехал один? Неужели оно того стоило?

Всю дорогу до базы меня то трясло, то накатывало какое-то отупение.

«Приедешь, всё узнаешь. Приедешь, всё узнаешь». Эта мантра перестала срабатывать на тридцатый раз.

Я скорее всего словила кучу штрафов фотофиксации, да и плевать. У ангара стояла шеренга машин, в том числе и с «люстрами», что принадлежат правоохранительным органам.

К горлу подкатил ком. А что, если, мы все опять ошиблись? И со сливом сделки весь этот ужас не закончился? Что, если не сделка была основной целью, а всё же Марк? Неужели Марк?…

— Что