Измена. Без права на дочь - Анна Томченко Страница 51

 Последнее она пробурчала уже из коридора. Я кивала головой и не знала, что ответить. Все как-то было спонтанно и неправильно.

 Илья уснул крепким глубоким сном. А мы с Аделаидой скитались по квартире как два неприкаянных. Потом Ида стала клевать носом, и я пошла готовить кровать в гостевой.

 — Ма-а-ам… — дернула меня за руку дочь. — А Иляя долго будет болеть?

 Аделаида зачем-то проглотила мягкий знак, из-за чего имя приобрело налёт нежности. Я присела на корточки возле дочери и серьезно, как со взрослой, заговорила:

 — Скоро должен поправиться, а почему ты спрашиваешь?

 Ида спрятала руки за спиной и качнулась из стороны в сторону.

 — Он добрый…

 Это, конечно, она права.

 — А это плохо, когда добрые болеют. Пусть болеют злые. А Иляя не болеет.

 Гениальная детская логика. Я притянула Аделаиду к себе, уткнулась носом в детские волосы и пообещала:

 — Он обязательно скоро поправится, и вы с ним познакомитесь по-настоящему…

 Аделаида отодвинулась от меня и посмотрела до ужаса взрослым взглядом. Потом покачала головой. Поймала прядь волос и так шёпотом выдала:

 — Но мы давно уже знакомы…

 Глава 53

 — Расскажешь? — я смотрела на дочку с сомнением. Дети любят фантазировать и чаще всего выдают желаемое за действительное. Сейчас эмоций много и видно, что Ида ощущает селя значимой в таких разговорах, поэтому вполне может приукрасить.

 — Ага, — кивнула дочь и стала стаскивать с себя кофту. Я опомнилась, что из ночных вещей ничего нет, и все же полезла в шкаф за теми самыми «девчачьми» вещами. Их оказалось немного. На девочку лет десяти, поэтому в футболке Ида утонула, а шорты пришлось обвязать вокруг тонкой талии завязками. — Мы стихи читали.

 Я уже отвлеклась от темы знакомства, поэтому кивнула и уточнила:

 — Когда?

 Ида покачала головой и полезла на большую кровать. Добралась до подушек и поставила одну из них возле изголовья.

 — Няня сказала, что он нам книжки покупал. И он ми-ци-на-т, — медленно проговорив последнее слово, припечатала Аделаида и вздохнула. — Я громче всех читала…

 Я так и замерла с распахнутым ртом, не зная, как ещё выразить крайнюю степень своего удивления. То есть все время, что я считала, будто бы Влад стал нормальным и позаботился о дочери, было лишь моей верой в лучшее. Это Илья оплатил садик Аделаиды. Это он помог материально. И понятно, чего на меня так смотрела воспитательница: Илья не представился ни отцом, ни другом, просто, скорее всего, назвал фамилию Иды и все.

 Вот я, конечно, волшебная. На голову.

 Ида заерзала на постели, а когда наконец улеглась, то так серьезно попросила:

 — Ты только проследи, чтобы Иляя точно поправился.

 — Обязательно, — заверила я.

 Из вещей, в которых можно было бы спать, у меня было только нижнее белье, но мне показалось, что наглеть не стоит. Я тихонько пробралась в спальню Ильи, потрогала заодно влажный, но холодный лоб, послушала размеренное дыхание и выдернула из его шкафа самую потрёпанную футболку. Надеюсь, он не будет против.

 Аделаида уже сонно дёргала ножкой, саму себя укачивая, и вздыхала. Я прилегла к дочери и стала перебирать ей волосы.

 Через полчаса, когда сопение Аделаиды стало слышным, я тихонько встала и пошла проведать Илью. Теперь он скинул одеяло на пол, а сам обнимал подушку. Я потрогала ещё раз холодный лоб, вернула одеяло на место и так же тихо вышла из его спальни. По пути до ванной я написала сообщение Валерие Ивановне, что все в порядке, пусть не переживает. Потом такое же настрочила Наталье, не забыв упомянуть про температуру, которая спала, собственно, как и одеяло.

 Когда я закончила умываться, расчёсываться, телефон загорелся входящим вызовом от Влада. Я аккуратно костяшкой влажного пальца сдвинула иконку и включила динамик.

 — Говори тихо, ты на громкой связи, Аделаида спит, — холодно принесла я, не горя желанием вообще общаться с Владом, но сегодняшний поступок его матери и он сам просто требовали разбора полётов.

 — Почему вы съехали? — тоже не настроенный на сюсюканье, проворчал Влад, а я закатила глаза.

 — Во-первых, я так решила, — начала я и дотянулась до полотенца, чтобы вытереть руки и взять телефон нормально. — Во-вторых я давно сказала, что мне от тебя ничего не надо. И в-третьих, когда у твоего ребёнка температура, газики или, блин, его украли, надо бросать все к чертям, даже рожающую бабу, и бежать спасать плоть от плоти твоей, а не звонить черт знает через сколько и высказывать претензии.

 Меня несло по ухабам и буеракам. Я была безумно зла.

 — Ну да, я тут накосячил, — тихо признался Влад, а меня это подстегнуло волной огня.

 — Косячат это когда забывают, во сколько надо забрать ребёнка из садика, а ты в дерьме. И не смей меня и Аделаиду им пачкать. Хочешь общаться — ноль вопросов, два раза в месяц по два часа. Все.

 — Глаша, ты пьяная? — удивлённо уточнил Влад, а я взвилась. Даже забыла выключить громкую связь, только упёрла руки в бока и зашипела.

 — Я уставшая, злая и очень напуганная. И если ты ещё раз вздумаешь поиграть в хорошего папочку и начнёшь свои грабли тянуть к моей дочери, сверх того, что я озвучила, я тебе нос откушу, — с последним я, конечно, поторопилась, но, думаю, там Катерина ему плешь проест.

 — Ты точно пьяна, — закончил Влад.

 — Угу, — коротко согласилась я. — Заодно хочу сказать спасибо: если бы ты не влез сейчас в нашу с Идой жизнь, я бы так и не решилась влюбиться в Илью.

 — Ой все, истеричка, — распсиховался Влад.

 — Все. Ты прав.

 Я нажала завершение вызова и снова включила воду. Холодную. Умылась, желая стереть следы разговора. Получилось. Словно груз, что давил на плечи и душу, наконец-то растаял от того, что я поставила границы дозволенного. От того, что я хотя бы Владу призналась, что люблю…

 Дверь открыла тихо, чтобы никого не разбудить, и дёрнулась тут же внутрь ванной. Илья стоял, опершись спиной о стену, и хмуро наблюдал за мной.

 — Зачем ты встал?