Аркхимир [СИ] - Никита Бураковский Страница 44

   Я выбежал прямо к ратуше. Судя по всему, напротив нее происходила основная битва: площадь была усеяна трупами гвардейцев. По моей спине пробежал холодок, когда я заметил, что у некоторых из них были вырезаны сердца и глаза. Среди тел солдат изредка встречались и трупы напавших. На них не было никакой брони - лишь абсолютно черные балахоны без какого-либо знака или символа.

   Внезапно я увидел возвысившуюся фигуру - видимо, этот человек в широкополой шляпе и плаще до того склонился над кем-то или чем-то, из-за чего и выпал из поля моего зрения. Достав на всякий случай меч, я бросился к незнакомцу, который стоял ко мне спиной.

   Подбегая ближе, я увидел, что возле его ног безмолвно лежит окровавленный Фабер.

   "Убийца!", - промелькнула в голове яростная мысль, и мой разум застлала кровавая пелена.

   "Сейчас ты умрешь!", - занося меч, я рванулся вперед, одержимый одним единственным желанием - выпотрошить безжалостно убившего моего дядю подлеца.

   Незнакомец только начал разворачиваться в мою сторону, и я увидел белоснежный кружевной платок, которым тот вытирал окровавленные руки. Это еще больше уверило меня в моем предположении.

   Убийца отреагировал лишь в самый последний момент, когда мой клинок неминуемо должен был вонзиться в его плоть. Белый, с багряными каплями крови платок причудливой птицей взмыл в воздух, а незнакомец молниеносно развернулся. Одновременно он совершил небольшой шаг в сторону и парировал мой удар в мгновение ока возникшим в его правой руке коротким эстоком.

   Такая невероятная реакция поражала, но сейчас это только еще больше разозлило меня. Я тут же отпрыгнул в сторону, ожидая контратаки. Однако убийца и не думал нападать.

   Он оценивающе смотрел на меня приковывающими к себе пронзительно-голубыми глазами - они будто сияли в сумраке под широкополой шляпой. Длинные, до плеч, черные как смоль волосы обрамляли красивое аристократическое лицо, в котором, вопреки его юности и тонким чертам, чувствовались сила и мужество.

   Невозможно было не обратить внимания на наряд незнакомца: расписной, из сложной плотной материи облегающий сюртук, узкие, из того же материала шоссы, короткий, богато украшенный узорами плащ и великолепные ботфорты. Каждая деталь костюма буквально кричала о своей чопорности и элегантности. За толстый кожаный ремень, что опоясывал талию франта, были аккуратно заткнуты изящные перчатки - выделанные из тончайшей кожи, они одни, наверное, обошлись своему владельцу в целое состояние!

   "Неужели этот щеголеватый юнец мог быть ассасином?!" - я даже засомневался в том, что передо мной действительно стоит убийца.

   Неожиданно с земли раздался тяжелый кашель, и я - так, чтобы не упускать противника из виду - бросил быстрый взгляд на Фабера.

   - Дядя, ты жив?! - не поверив своим ушам, воскликнул я.

   - Никк?! Это ты, мой мальчик? - прохрипел старик.

   - Да, я здесь! И сейчас убью того, кто на тебя напал! - яростно впиваясь взглядом в ледяные глаза чужака - точно окаменев, франт так и продолжал стоять передо мной.

   - Постой, Никк, ты ошибаешься! Это не он напал на меня! Все совсем наоборот: если бы не этот человек - я был бы уже мертв... - с трудом закончил дядя.

   Я вновь перевел взгляд на незнакомца. Убрав свой тонкий меч, он сделал небольшой поклон, так и не проронив ни слова. Я же тотчас бросился к дяде Фаберу, на ходу пряча клинок в ножны.

   Теперь мне стало видно, что дядя лежал на расстеленном по земле плаще, а его раны перевязаны темной тканью, на которой еле виднелось большое пятно крови.

   Фабер попытался приподняться мне навстречу.

   - Дядя! Лежи, не шевелись! - вскрикнул я, останавливая его. - Скоро здесь будет Бени - она подлатает тебя! Все будет хорошо! - я положил руку ему на голову.

   - Нет, Никк, - дядя улыбнулся и покачал головой. - Нанесенные мне раны - смертельны. Мне осталось совсем недолго...

   - Что ты такое говоришь?! - перебил его я. - Ты будешь жить! Ты крепкий! Еще совсем немного - Бени уже рядом! - я оглянулся, ожидая увидеть выезжающую на площадь сестру.

   - Никк, - голос дяди стал очень слабым. - Обещай мне, что позаботишься о ней... защитишь ее... - он сжал мою руку.

   - Дядя! - я тоже крепко сжал его руку.

   - Ты знаешь, что был мне сыном. Вы оба всегда были моими любимыми и единственными детьми, которыми меня наградили Боги... - Фабер вновь зашелся в кашле и его губы обагрились кровью. - Пообещай мне, что всегда будешь рядом с Бени! - с трудом прохрипел он.

   - Конечно же, мой дорогой дядя! Клянусь, что буду заботиться о ней до конца своих дней! - воскликнул я.

   - Хорошо, - добрая улыбка осветила его такое родное мне лицо. - Теперь мое сердце спокойно... - Фабер закрыл глаза.

   - Дядя, держись! - я вновь лихорадочно оглянулся, в отчаянии ища и не находя на заваленной трупами и окруженной горящими зданиями площади свою сестру.

   - Все в порядке, Никк, - его губы еле шевелились. - Я прожил долгую и счастливую жизнь. Пришел мой час...

   - Нет! - я ощутил, как к горлу подкатил противный комок.

   Дядя Фабер открыл глаза. Его взор светился удивительным спокойствием и умиротворением.

   - Да хранят вас Боги... - он говорил еще что-то, но этих слов, невзирая на то, что я до боли напряг слух, уже невозможно было расслышать. Губы дяди двигались все медленнее, пока с них не сорвался последний выдох и они окончательно не застыли.