Холодное пламя - Мари Милас Страница 40

мой выбор. Я сбежал из Лондона, как только мне исполнилось восемнадцать. Моя семья переживала грандиозный скандал по моей вине. У них было имя и определенный статус, который я запятнал. Они требовали того, из-за чего меня начинало тошнить. Рамки. Они загоняли меня в рамки, в которые я совсем не помещался. – Он глубоко вздыхает, вновь хмуря одну бровь. – Мне даже жениться нужно было на человеке, которого выбрали они. «Тебе нужно обелить репутацию нашей семьи, Ричард!», – вопила мама, перекрикивая куранты Биг-Бена. Я решил, что будет лучше, если меня просто не станет. Пару лет обо мне никто ничего не слышал. Флэйминг стал для меня защитной стеной от всех интриг и сплетен. Что иронично, ведь тут нельзя спокойно чихнуть, чтоб этом никто не узнал. – Он улыбается, а я смеюсь.

Это правда. Недавно я раскашлялась в супермаркете, тем же вечером миссис Линч заявилась ко мне со своей собакой и с какими-то травами от пневмонии.

– Затем я решил уехать из Флэйминга. Я тоже говорил себе, что переезд был временным, и меня ждут великие свершения. Мечты, от которых пришлось отказаться на время. Я покорял Европу, выигрывал чемпионаты, тренировал чемпионов, но… не чувствовал себя счастливым. За несколько лет во Флэйминге золотые медали потеряли для меня свой блеск. Я вернулся сюда, к своим людям, которые смотрели на меня с горящими глазами, и продолжил учить их танцу. Этот временный город подарил мне постоянное счастье. Покой.

В носу появляется предательская щекотка, предвещающая слезы. Почему мне так близки его чувства?

 У него была семья, возможности, жизнь, о которой мечтают многие, но он все равно не мог найти свое место. Почему, существуя в разных условиях и мирах, мы вечно скитались, ища дом?

Не знаю, чем я думаю, когда обнимаю его. Сильные удары сердца отдаются во всем моем теле. Ричард поначалу медлит, а затем крепко обнимает в ответ. Я готова обмякнуть в его руках. В этом тепле, которое вроде и чуждое, но родное.

– Примирительные объятия, – ворчу я.

Ричард смеется и упирается подбородком в мою макушку, раскачивая нас из стороны в сторону.

– Почему ты переехала, Лили? Почему Флэйминг? Почему я?

Я бы могла сказать всего пять слов. И они бы изменили наши жизни. В лучшую или в худшую сторону никто не знает. Я бы могла сказать такие важные слова и снять груз со своей души. Избавиться от страха, что взгляд Ричарда изменится, и он начнет на меня смотреть так же, как моя мать. С разочарованием. Ненавистью. Отвращением. Как на ошибку, которая изменила привычный уклад жизни.

Я бы могла сказать: потому что ты мой отец. Но вместо этого шепчу:

– Потому что ты лучший. – А затем усмехаюсь: – Может быть, я просто искала пафосную британскую фамилию.

Ричард фыркает от смеха, отстраняется, берет из вазы на столе жевательную конфету и протягивает мне.

Я засовываю ее в рот, вкус бабл-гама врывается у меня на языке.

– Вкусные конфеты.

– Мои любимые.

Это уже просто смешно. С каждым днем, мне все больше кажется, что нам не потребуется тест ДНК. 

Глава 18

Лили

После разговора, который полностью истощил, меня ждало еще две тренировки. Одна с Ричардом, а другая со взрослыми. Мия и миссис Трент, как и ожидалось, лаяли друг на друга, как две чихуахуа, которые не поделили тротуар.

– Боже, эта женщина пробуждает во мне зверя, – ворчит Мия, гневно включая поворотник. Вместо него срабатывают дворники. – А-р-р, что за день? Как она вообще оказалась в моей группе? Разве старушки, родившиеся в эпоху динозавров, не должны заниматься по утрам? Ходить с лыжными палками и все такое. Она должна ложиться спать в семь часов вечера, а не вилять бедрами. Ей вообще можно заниматься? Вдруг у нее вылетит какой-нибудь сустав…

Мия продолжает сокрушаться всю дорогу до ранчо. Лола держится за живот, беззвучно хохоча на заднем сиденье. Наверняка она очень довольна своей проделкой.

Мы выходим из машины и направляемся к конюшне. Мия сказала, что ожидается гроза, поэтому она останется сегодня на ранчо, чтобы Жемчужине было спокойнее.

Я решила, что провести вечер вдали от Марка то, что мне необходимо, чтобы проветрить мозг, где в последние дни очень душно.

И дело не в том, что мистер Июль жаркий, как лето.

Все дело в моих тараканах, которые бегают и бегают, подкидывая мне тысяча и одну причину, по которой мне нужно потушить свою влюбленность в этого мужчину. Только вот с каждым днем я начинаю думать, что для этого не хватит вод мирового океана.

– Мия, мне кажется, я услышал тебя раньше, чем твой грузовик въехал на территорию «Дыхания». Не поладила со своей подругой? – Нил появляется в дверях конюшни, когда мы направляемся туда по гравийной дорожке.

К вечеру поднялся прохладный ветер, а небо затянуло свинцовыми тучами. Это очень контрастирует с утренним жарким солнцем. Короткие шорты и топ уже не кажутся идеальной одеждой.

Воздух в конюшне, наоборот, теплый и влажный, но я все равно покрываюсь мурашками с ног до головы.

– Отвали, Нил. – Мия гневно топает мимо него и скрывается в деннике Жемчужины.

– Какие мы злые. Остынь, булочка.

– Не называй меня так! – рявкает она. Эту маленькую ворчливую булочку почти не видно за ограждением денника.

– Но у тебя определенно повышенная агрессия. – Ворчит Нил, приподнимая свою шляпу и причесывая рукой темно-русые волосы.

– Арестуй меня, шериф.

– С радостью. – Он дрожит от смеха, когда заходит в денник и присоединяется к Мие.

Мы с Лолой переглядываемся, приподняв брови и сложив руки на груди.

– Друзья, – произносит она одними губами и изображает кавычки пальцами. Потом продолжает в полный голос: – Мама попросила забрать у дяди Алана какие-то документы. Я пойду в дом.

– Хорошо, я… – Что я буду делать? – Буду где-то здесь. Пойду к Пушинке, наверное. Она вроде бы любит меня.

– Только тебя, – усмехается Лола, когда исчезает за дверями конюшни.

Я прохожу вглубь конюшни, чтобы одним глазком взглянуть на Янтаря. Мне кажется, мы не успели подружиться при прошлой встрече, поэтому ни за что на свете не начну с ним целоваться, как это обычно делает Мия с Жемчужиной.

Помимо знакомых мне лошадей, в конюшне живет множество других. Они все такие красивые, величественные и ухоженные, что захватывает дух. Раньше мне никогда не приходилось взаимодействовать с лошадьми. Или козами, если уж на то пошло. Да и цветы я никогда не выращивала. И камни вокруг клумб не выкладывала. У меня был попугай и денежные