Измена. Без права на дочь - Анна Томченко Страница 4

для раннего клиента. Катерина посмотрела на меня с превосходством, что бывает у людей, которые привыкли вытирать ноги об обслуживающий персонал. В её глазах плескалось плохо скрытое презрение, но я не обращала внимания на это. Мне просто было до обидного неприятно, что вот у её ребёнка будет отец, а мою дочь лишили любящего папы. И, если честно, внутри я немного радовалась её приходу. Как будто вдруг осознала, что Катя боится за своё место в сердце Влада. Но это была маленькая капелька злорадства, ведь на самом деле мне безразлично какие отношения связывают её и Владислава.

 — Я поговорить. К тебе, — тяжело вздохнула Катерина, и я словила ноту лицемерия. Она не говорить приехала, она унижать хотела.

 — Чем могу помочь?

 Ситуацию портило, что я была на работе и на этом поле мне нельзя проявить неуважение или агрессию.

 — Отцепись от моего Влада, — Катерина сделала шаг ко мне, но я предусмотрительно шагнула назад, под камеры, чтобы потом не было неприятных ситуаций.

 — Я не репейник, чтобы цепляться за бывших и спать с ними, — тихо сказала я, понимая, что фраза моя на границе дозволенного. Катерина округлила глаза, осознав, что камень залетел в её огород, но ничего не успела сказать, потому что телефон в сумочке запищал. Она нервно дёрнула рукой и достала мобильник. Нажала на боковую кнопку, убавляя звук.

 — Мне неважно, как ты ведёшь себя с бывшими… — начала Катерина, словив вдохновение.

 — Ну уж точно не прыгаю к ним в постель, — вполголоса пробормотала я и отвела глаза. Физически ощущалась угроза исходящая от Катерины, но во-первых, мне было обидно, ведь не я начала эту игру, во-вторых, снова обидно только за то, что она разрушила мою идеальную картину мира. Она влезла в мир, где я бы беременная ходила, выбирала носочки и распашонки для нашего с Владом ребёнка, где Владислав держал бы меня за руку на первом УЗИ, где первый шаг малышки снимал бы на камеру отец. Вместо всего этого я получила холодные стены государственных больниц и презрение медсестёр, которые подшучивали над моей стеснительностью, дешёвые рынки с детской одеждой, которая без стирки пахла пластиком и резиной и даже на неё приходилось копить, пьяного Толичку в качестве оператора при съёмке первых шагов Аделаиды.

 Я имею право на хотя бы слова.

 Не месть.

 За что мстить? За то, что Катерина оказалась беспринципнее и проворнее? За то, что она тоже боролась за своё счастье?

 Кого я обманываю?

 Я ненавидела Катерина так сильно, что готова была продолжить троллить её на тему постели с бывшим.

 — Он никогда тебя не любил! — вдруг с нотой истерики выкрикнула Катерина и упёрла руки в бока.

 — Конечно. Тебя любил. Поэтому бросил, чтобы быть со мной…

 Я очень добрый человек. Даже сказала бы неконфликтный, но когда меня специально пытаются опрокинуть с навозную кучу…

 — Ненадолго, — нашлась Катя. — А потом всё равно вернулся ко мне, потому что с тобой он задыхался.

 — Мне не нужны эти подробности, — спокойно сказала я и сложила руки на груди.

 — Это на случай если ты со своей дочей решишь испробовать судьбу и вернуть Влада. Думаешь, ему ребёнок нужен? Нет. Его совесть гложет. А сына ему я рожу. И он будет лучше чем твоя дочь.

 Катерину несло. Она не притормаживала на поворотах, и на мой взгляд, вообще не понимала, что и кому говорит.

 — Ты права. Это моя дочь, — подтвердила я очевидное. — И нам бродячий папа не нужен. Не люблю объедки подбирать.

 — Как ты смеешь так говорить про Влада? Да ты мизинца его не стоишь. Да он… — Катерина задохнулась, видимо, в избытке чувств. Я пожала плечами и не стала предлагать воду. — И если ты думаешь, что стоит появиться, покрутить задницей и дочку свою недоразвитую пару раз показать…

 — Пошла вон…

 Мне стало наплевать на работу.

 Никто не смеет вообще что-либо говорить про мою дочь. Даже дышать в сторону моего ребёнка нельзя.

 — Иначе что? Вытолкаешь меня? Беременную на двадцать пятой неделе? Знай, Влад сразу же узнает, как ты пыталась причинить мне боль, — скороговоркой выдала Катерина, вводя меня в ступор, потому что я не собиралась трогать её, ещё чего, руки марать.

 — Нет, просто покажу записи нашего разговора Владу, — пошла на хитрость я. Камеры не дотягивались нормально до этого места, но я уже устала доказывать, что ничего мне не надо, ни от Влада, ни от Катерины.

 Мои слова не понравились Кате. Она сузила глаза и поджала губы, сделав из них куриную попку.

 — Вот ты и дрянь, — восторженно выдохнула Катерина, а я развела руками. — Ты просто прибилась тогда к Владу, чтобы жизнь улучшить, чтобы жить за его счёт…

 Я не стала что-либо говорить. Если некоторым кажется, что жить с мужчиной можно только из-за денег, то я очень им сочувствую. Катерина развернулась и пошла к входной двери. На первой ступеньке крыльца она зачем-то опять обернулась.

 — Ты себе представить не можешь, что я с тобой сделаю если хотя бы ещё раз услышу твоё имя из его рта. — Я усмехнулась и покачала головой, чем выбесила Катю ещё сильнее. — Ты просто бродяжка, которая за его счёт решила устроить жизнь. Ты…

 Катя вернулась.

 — И твоя дочь всего лишь случайность. Вы ничего не получите от Влада.

 — И слава богу, — выдохнула я, мечтая уже скорее закрыть дверь за этой истеричкой, но Катерина дёрнула головой, собираясь мне ещё что-то сказать, но стоя вблизи края ступеней, не расчищала пространства и оступилась. Я почти услышала, как хрустнула её лодыжка. Катя взмахнула руками, её повело в сторону. Визг, пальцы проскользнули по перилам. Как в замедленной съёмке я смотрела на падающую на копчик Катю и не знала, что делать.

Глава 5

 — Помогите, здесь беременная упала с лестницы, — говорила я холодным, деловым тоном в мобильник, вызывая скорую.

 — Стерва, — выла на одной ноте Катерина. Я назвала адрес диспетчеру и присела на корточки. Если честно, поднимать Катю я боялась, потому что вдруг ещё хуже сделаю.

 — Звони, давай мужу своему или думаешь, я с тобой в больницу поеду? — поинтересовалась я, протягивая