За закрытой дверью - Ада Цинова Страница 4

Быть красивой, быть за рулем, быть наедине с собой. Люблю каждый пункт отдельно, когда же они складываются, настроение зашкаливает. Включаю музыку и напеваю припевы любимых песен. Еду я в юридическую контору к специалисту по вопросам авторского права. К счастью, я нашла юриста, который знает русский, и обсуждение обещает не застрять в языковом барьере.

Если бы в моей новой жизни был только муж, ребенок и домашние обязанности, я бы сошла с ума. Еще у меня есть книги. Я не забросила писать, правда, за два года не написала ничего настолько цепляющего, чтобы захотелось выпустить. Самая личная из всех, книга о себе, своих ошибках и своих чувствах до сих пор остается в моей жизни. Хоть она и не стала бестселлером, я впервые начала получать ощутимые денежные выплаты. Конечно, мой доход — это одна сотая от дохода Димы, все же для меня важно иметь хотя бы немного собственных денег.

Изучая перспективы и возможности издательства, проживая в Германии, я нашла специалиста, который предложил выгодное соглашение. Сегодня мне предстоит подписать документы, касающиеся авторского права, а также уточнить детали перевода книги на немецкий. Мужчина вполне адекватный и умеет доносить сложную информацию простыми словами. Обедаем и обсуждаем детали всего часа два, теперь имею полную картину и целый список планов. Перевод книги поможет ей появиться на полках настоящих немецких магазинов. В перспективе я смогу увеличить доход до двух-трех тысяч евро, это значительно больше того, что имею сейчас.

Есть всего одна загвоздка: хороший перевод стоит недешево. Для Димы это смешная сумма. Мы в месяц на еду тратим больше, только я не буду просить у него. Мне важно двигаться отдельно, радоваться личным победам, печалиться своим поражениям. Больше я не допущу прежней ошибки. Теперь моя самореализация будет моей. Нужной суммы у меня нет, но я смогу ее накопить за пару месяцев.

Полная надежд и мечтаний, приезжаю домой. Судя по всему, Мишутка еще спит. Дима сидит в кресле с ноутбуком в руках, наверно, работает. Как только замечает меня, закрывает ноутбук и смотрит так… Мне хочется опустить глаза. Первый порыв мне совершенно не нравится, поэтому смотрю в ответ еще более нахально.

— Как дела? — кривляется он.

— Нормально.

— Юрист мужик?

— Какая разница?

— Настолько непосильный вопрос?

— Мужик, что дальше? — скрещиваю руки на груди.

— Да ничего. Охуенная блузочка.

Автоматически перевожу взгляд на полупрозрачную блузку и шумно вздыхаю.

— Спасибо, — язвлю я.

— Я, блять, не понимаю, ты делаешь это специально, чтобы меня позлить?

— Тебе и повод для этого не нужен. Цепляешься уже к мелочам!

— К мелочам? Моя жена хочет, чтобы ее глазами раздевали другие мужики. Хотя нет, она упростила им задачу и раздевается самостоятельно. Чего тебе, блять, не хватает? Муж недостаточно часто трахает или на сторонку поглядываешь по привычке?

Снова игривая насмешка, снова в глазах абсолютная противоположность — злость. Злится? Почему-то не злюсь в ответ. В этот раз работает не машина времени, а машина памяти. Слишком хорошо в голове прорисовывается цепочка боли Димы. Он не простил меня и видит реальность искаженной.

— Дима, это просто одежда. Я не выгляжу вульгарно. Низ очень строгий, поэтому верх полупрозрачный, но груди ведь не видно. Тем более спереди огромный бант, он закрывает почти весь бюстгальтер.

— Думаешь, я идиот? Сегодня ты продемонстрировала какому-то незнакомому херу все свои татушки. Уверен, он все время сидел и представлял очертания твоих сосков. Номер попросил?

— Серьезно? Конечно нет! У нас была деловая встреча!

— Деловая встреча, на которую вырядилась, как шлюха.

— Мне нравится моя одежда и мой стиль. Тебе раньше тоже нравилось, как я выглядела.

— А теперь не нравится, — лыбится Дима.

— Что ж, твои проблемы.

Когда просыпается Мишутка, играю с ним я. На прогулку идем все вместе, Дима вроде ведет себя адекватно. Мы больше не говорим о моей блузке и его ревности. Веселимся с сыном, ужинаем, дальше ритуал укладывания Мишутки спать. Плохие эмоции уходят, оставив только еле уловимый осадок.

Почему-то чувствую вину. Не за блузку, а за прошлое. Мне кажется, что если постараюсь, то остановлю крохотную трещинку, что пробежала между нами. Я хочу все исправить, хочу, чтобы Дима чувствовал, как сильно я его люблю, и перестал во мне сомневаться. Прозрачное эротическое белье, бордовые губы. Его глаза заинтересованно приподнимаются над крышкой ноутбука. Пока он определяется с реакцией, я подползаю ближе и отбираю его ноутбук. Теперь он на тумбочке, а на кровати я. Устраиваюсь между его ног и сразу нахожу работу своим ярким губам. Хоть и на затылок Дима надавливает не слишком нежно, я всеми силами стараюсь продолжать эффективные движения, а не отвлекаться на помехи.

Белье с себя снимаю сама и поднимаюсь выше. Теперь моя помада и на губах Димы, и на его шее, даже плечах. Страстные поцелуи с покусываниями, его крепкие сжатия груди и попы. Пока стремительно увеличиваю темп, он прижимает меня к себе и впивается губами в шею. Покалывания ни капли не игривые.

— Что ты делаешь? Будут засосы, — кое-как отворачиваюсь я.

В этот же момент он отпихивает меня за шею от себя и, приподнявшись, точно также целует в грудь.

— Дима, я так не хочу, — пытаюсь оттолкнуть его голову.

— Пусть будут, мне нравится.

Резким движением он переворачивает меня на спину и двигается так, что вдавливаю голову в подушку. Грудь продолжает гореть от не самых ласковых поцелуев, Дима продолжает держать нечеловеческий темп. Быстро, жестко, страстно. Хоть он грубовато касается моего лица и раздвигает ноги до боли в связках, мне хорошо. Оргазм яркий, до золотистых звездочек в глазах. Видимо, Дима ловит мои звездочки и собирается добавить своих. Умножить собственное удовольствие он хочет удушением. Вот только не сильную ладонь я чувствую на шее, а предплечье. Никакой последовательности, плавности. Глухая боль в шее и ни шанса на вдох.

Чувство страха рядом с пульсирующим удовольствием. Пытаюсь сбросить руку Димы с шеи, он же продолжает давить. Представляю, как исказилось мое лицо. Чтобы узнать, как исказилось его, и представлять не нужно. Он на вершине сексуального удовольствия, пока я прилагаю все усилия, чтобы просто вдохнуть.

Вдох. Отползаю вбок и тру шею. Пару раз кашляю, пытаюсь выдавить хоть звук. Сначала он получается сдавленным, потом нормальным. Все хорошо, я дышу, уже не кашляю. Все хорошо, только страх остался где-то там, в сдавленном горле.

— Мне так не нравится. Одно дело, когда душишь притворно, только пальцами ради антуража. А другое так. Не делай так больше.

— Не