ЗАБЫТЫЙ ПАНТЕОН: Ушедшие хранители Яви - Антон Александрович Костров Страница 39

будто она сама с меня слетает. И мои руки делали то же самое. Я ласкал ее шею, потом плечи, губами сладко обрамлял каждую частичку её тела, а потом стоять уже не было никакого смысла. И мы оба плавно опустились на наши одежды подле костра. Такой энергии я не ощущал никогда в жизни, что-то неземное, моя жизнь была в её руках. Пальцы медленно, но дерзко извивались вокруг её обители, я ощущал то, как она пылает изнутри. Итог был один, и мы жаждали его оба. За стенами пещеры бушевал настоящий шторм, с молниями и градом, но нам было жарко. Мы наслаждались друг другом еще и еще, словно это был последний раз.

Глава 6, часть 1

Утро встретило нас довольно хорошей погодой. На востоке еще только-только начинало светать, но мы уже собирались в дорогу. Трава, все еще мокрая от проливного ночного дождя, наполняла воздух промозглым холодом и влагой. Одевшись и собрав вещи, мы решили поскорее вернуться к реке и залезть в наш пузырь. Там намного теплее. Я не знаю, как он устроен, но температура внутри довольно комфортная. Перед выходом из пещеры мы еще раз застыли в страстном и долгом поцелуе, который лучше любых слов говорил о том, что эта ночь не была ошибкой, и что чувства взаимны. У меня еще никогда в жизни не было столь противоречивых мыслей в голове. Я одновременно был счастлив, что встретил самую удивительную и потрясающую во всех отношениях женщину, и в то же время нарастало чувство огромной тревоги и страха за свою дочь. Послезавтра нам предстоит совершить небывалое, мы бросим вызов не только людям, но и целой системе. Невозможно предугадать, что будет, когда мы прибудем на место, какие силы против нас выступят, но я счастлив, что не один в этом деле, со мной великая Ягиня, Леший, даже водяной обещал помочь. Ну что же, как говорит моя любимая берегиня: «Волею богини судьбы Макоши…» - нам предстоит дать бой, и права проиграть эту битву мы просто не имеем. Последние истинные хранители нашего мира, мира Яви, будут сражаться за свое существование. А пока нужно преодолеть еще несколько миль по реке до Ванавары. Там мы должны встретиться с Лешим и решить, что и как делать.

По дороге к берегу на меня нахлынуло чувство огромной тревоги. Оно нарастало с каждым часом. Умом я понимал, что дочь пока в безопасности, что ее не тронут еще пару дней до жертвоприношения, но родительское чутье подсказывало, что надо торопиться.

- Всего ничего осталось, милый, - сказала Ягиня, видя, как я определенно начинаю нервничать и буквально не находить себе места, – через час будем уже недалеко от места, где нас уже должен ждать Леший. Он-то своими тропами сюда добрался очень быстро, я уверена. И обстановку разведал. Посмотрим, что расскажет. А там еще и водяной на подмогу придет, как-никак на него самого охота идет неслабая, судя по ловушкам.

- Скорей бы! – сказал я. - Я уже с ума сходить начинаю, как представлю, сколько всего моя дочь натерпелась от этих уродов. И я ничем не могу сейчас помочь! – мои кулаки сжались сами по себе, и я со всего размаху ударил стоящее по пути дерево.

Резкая боль в костяшках немного привела в чувство, а Ягиня подошла и со спины ласково обняла меня.

- Не переживай, милый, - сказала она таким нежным голосом, что остатки внезапно нахлынувшего гнева отступили окончательно, - она пока в безопасности, они ее не тронут. Совсем скоро мы спасем ее, я могу сделать одно простое и совершенно безопасное зелье, после которого она напрочь забудет, что с ней приключилось.

Ее слова, словно лекарство, привели в чувство. Умом я понимал, что веду себя как-то неправильно, ведь мою дочь, мою плоть и кровь похитил какой-то орден и собирается принести ее в жертву, а я иду в их логово не как в последний бой, а как на романтическое приключение.

- Ягиня, - сказал я ей, остановив за руку, - я люблю тебя, и любить буду всю свою оставшуюся жизнь, но прошу, скажи мне честно, что ты сделала со мной? Я знаю, как должен себя чувствовать отец, когда у него похищают ребенка, но я спокоен и сосредоточен. Любой бы на моем месте уже давно с топором наперевес бросился очертя голову в самое логово, а я, как робот, просто иду к своей цели. Но при этом я не совсем бездушен, я чувствую твое тепло и просто уверен, что все будет хорошо.

Ягиня сначала опустила глаза, потом поцеловала нежно в губы и сказала:

- Прости, милый, ты прав. Я видела, что было с тобой, когда ты увидел, что произошло с твоей дочкой. Я понимала, для того, чтобы все получилось, тебе нужен светлый и трезвый ум. Ничто не должно тебя тревожить. Ты должен быть спокоен и сосредоточен. Поэтому перед походом, пока ты спал, я вшила в подкладку твоей толстовки «кошачий глаз», - это камень, я над ним поработала, но, как вижу, не до конца. Этот камень незаменим в лечении страхов, дает выдержку и терпение, лечит депрессию и напрочь убирает агрессию и страх. Камень подействовал на тебя, но не знаю, почему ты ему сопротивляешься. Может, это твоя кровь так оберегает тебя от всего. Прости меня, я не со зла. Если хочешь, то срежь его.

Я ничего не ответил, сбросил куртку, и просто начал ощупывать свою толстовку, пока не нащупал небольшой, в пару сантиметров всего, плотный камушек, внизу, в районе молнии. Подумав, я пытался вспомнить, снимал ли я ее с начала нашего похода, ответ был очевиден - ни разу[Л1] , а если и снимал, как тогда в пещере, то она всегда была рядом. Я попытался оторвать подкладку, но потом просто снял толстовку и отшвырнул ее метров на пять. Пару секунд ничего не происходило, а потом как будто огромный груз упал на плечи. Чувство вины и горечь утраты, словно огромное цунами, накатило на мой и без того воспаленный последними событиями мозг. Я упал на землю, обхватив голову руками, паника и страх, гнев и злость от безысходности заполонили каждый участок души.

«Нет! Я так не смогу спасти ее!» - крутилось в голове.

- Ты права! – сказал я, поднимаясь, хриплым голосом, - во всем и всегда! Лучше сейчас мыслить трезво.

Ягиня