Аркхимир [СИ] - Никита Бураковский Страница 38

   - Будто вы все прям так невообразимо скучаете по моим потугам выдавить из этой дудки хотя бы один мало-мальски приятный звук, - саркастически заметил я.

   - Ну, яко обмолвиться, - лукаво протянул друг.

   - Несмотря на мой великий, но непризнанный вами талант, я все равно всех вас люблю, мои друзья, - положив руку на плечо мага, улыбнулся я.

   Он усмехнулся в свою белоснежную бороду. Однако веселая искорка, загоревшаяся было в его глазах, быстро потухла.

   - Касательно содружебников... - медленно, будто осторожно подбирая слова, начал старец. - Аки знать, чай иные и не ведают - хоть, мнится мне, Малиша равно чует неладное - одначе за минувшую пору ты переменился, даром что всяко усердствуешь утаить сие... Обаче ведаю - гложет тебя нечто, Никк, - Мелиор посмотрел мне в глаза. - Не алчешь ли ты поведать мне подноготную сего... смятения? Небось, сподоблюсь неким манером рассеять смуту ту...

   Улыбка исчезла с моего лица, и я отвернулся.

   Да, проницательности Мелиора можно было только удивляться. А я-то думал, что мне удается утаивать от друзей чувство, которое, как метко выразился маг, именно глодало меня. Я вновь хотел попасть в Аркхимир.

   Нет, даже не так. Мне былонеобходимо попасть туда! Подобно путнику в пустыне, я жаждал вновь окунуться в этот прекрасный мир. Впиться взглядом в бирюзовое небо и изумрудную зелень. Почувствовать на коже ласковое дуновение ветра, с которым, как мне теперь казалось, не может сравниться ни одно женское прикосновение. Вдохнуть полной грудью тот упоительный воздух.

   Никогда еще в моей жизни не было такой всепоглощающей потребности в чем-либо! Я даже ощущал ее физически: все тело ломило и ныло, будто по мне накануне прошлась толпа огров. Меня ничего больше не радовало, исчез интерес ко всему остальному, даже пропал мой знаменитый в кругу друзей аппетит.

   Не знаю, сколько раз я пытался воспользоваться врученным мне Эфриром амулетом и перенестись в Аркхимир, но у меня ничего не получалось. С трудом дожидаясь ночи, я торопился заснуть, чтобы хоть во сне увидеть тот восхитительный и головокружительный мир. Но и тут меня раз за разом постигало разочарование - я вообще перестал видеть какие бы то ни было сны...

   С каждым днем становилось все хуже: постепенно мной овладевало настоящее отчаяние - чувство доселе мне неведомое.

   - Прости, мой дорогой друг, - с трудом преодолевая обуревающие меня переживания, прервал я молчание. - В этот раз я не могу открыться тебе, иначе придется нарушить данное мной слово...

   Нависла тяжелая тишина. Впрочем, вновь объятый столь необычным состоянием, я даже не замечал ее.

   Я вздрогнул от того, что неожиданно почувствовал прикосновение Мелиора - старец положил руку мне на плечо, но я не обернулся, избегая взгляда его проницательных глаз.

   - Деется с тобою нечто никудышное, Никк. И вскорости проведает о том вовсе всякий, - тихо проговорил маг, склонив голову к моему уху. В его голосе сквозило нескрываемое беспокойство. - Не чаю, яка мерзопакость приключилась в вертепе том и кой зарок обуздывает тебя. Одначе по моему разумению не должно тебе воздерживать это более. Излей душу. Што ли с дядей речь заведи... - он не успел договорить.

   - Сказал же - не могу нарушить своего обещания! - сбрасывая руку старца с плеча, перебил я его, сам удивляясь резкости своего тона.

   Вновь нависла тишина: Мелиор, несомненно, был шокирован этой необоснованной вспышкой гнева. Никогда еще я не позволял себе так говорить с моим почтенным другом.

   - Воззри на себя, Никк, - наконец вымолвил маг. - Нету мо?чи признать тебя!...

   Волна гнева исчезла так же внезапно, как и появилась. Я потряс головой и повернулся к старцу. Его лицо было бледным и имело какое-то потерянное выражение.

   - Прости! Не знаю, что на меня нашло! - с чувством глубокого раскаяния воскликнул я.

   - Не ведаю на тебя зазлобы, Никк, - промолвил Мелиор. - Ино, не стану таить - поверг ты меня в смятение величайшее, - голос мага прозвучал надломлено и подавленно.

   Первый раз в жизни я не знал, что мне сказать и, потупившись, смотрел в пол.

   - Да будет так! - старец в очередной раз прервал густую как кисель тишину. - Ежели скрепил себя ты неким обетом немоты, то не должно тебе попирать его. Заклинаю тебя токмо об едином...

   - Чтобы загладить свою вину я сделаю все, что ты попросишь! - воскликнул я.

   - Направь стопы к се?стре своей. Ибо верую: деву сию помазали собственными перстами сами Боги! Чай сдюжится у нее заврачевать не плоть твою, но саму душу - слыхал я, што таковая невидаль изредка выходит...

   Я покорно кивнул, и Мелиор, не прощаясь, скрылся во мраке дверного проема.

   Постояв еще некоторое время на свежем воздухе и немного придя в себя, я решил незамедлительно исполнить просьбу друга и отправился к Бени.

   Она находилась в своем кабинете. Беневалентия устроила его в одной из отдельных комнат лазарета для того, чтобы иметь возможность моментально прийти на помощь серьезно раненым. Дверь была открыта нараспашку. Склонив голову над письменным столом, сестра что-то быстро записывала на пергаменте простым белым пером и не видела моего появления. Щедро льющийся из окна свет золотил ее волосы, а лицо приняло умилительное сосредоточенно-прилежное выражение, с каким она всегда писала важные документы. Не желая испугать сестру, я постучал в дверь.

   Бени подняла на меня глубокие темные глаза, и в них, как и всегда при наших встречах, тут же вспыхнула искренняя радость.

   - Никк! - лицо девушки осветилось доброй и нежной улыбкой, знакомой и любимой мной с детства.