Измена. Паутина лжи - Екатерина Янова Страница 38

– Да не за что пока. А сам-то что думаешь? Чьих рук дело? – прищуривается Иваныч. – Как-то не похоже на банальную месть обиженного преступника. Женской обидой здесь пахнет, не чувствуешь?

– Чувствую, – невесело усмехаюсь. – Ещё как чувствую. Вот ты мне скажи, как психиатр, это насколько надо быть отбитой сукой, чтобы провернуть такое, а? Чтобы заставить мать поверить в смерть своего ребёнка, чтобы творить всё это, а? – у меня это в голове никак не укладывается.

– Ну, тут я тебе много не скажу, не зная, о ком речь и всех обстоятельств, – разводит руками доктор. – Но в целом, если за всем стоит женщина хитрая и обидчивая, а ты прошёлся по самым больным для неё точкам, то ответка может быть очень страшной. И ещё, зная женскую логику, ударила она, скорее всего, зеркально, понимаешь?

– Нет, Иваныч, не понимаю. У меня с этой дамой была всего одна ночь по пьяни. Я ей ничего не обещал, в любви не клялся. Она сама на меня повисла, ну и потом мы разошлись без пыли и скандалов.

– Ну, тогда может быть всего два варианта: или ты думаешь не на ту, или ты чего-то важного не знаешь…

Слова Иваныча заставили задуматься о многом. Чего я могу не знать? За что Елена может мстить так жестоко?

Может, стоит поинтересоваться, как она жила эти три года? С её послужным списком всё понятно, но тут явно нужно копать глубже, в личное. А кто может дать мне такие сведения? Возможно, кто-то из её бывших сослуживцев? Нужно прошерстить контакты и вспомнить кого-то.

А прямо сейчас мне важно решить вопрос с Юлей.

Возвращаемся с Иванычем в его кабинет и застаём Юльку спящей на диване.

– Заснула, – останавливаюсь над ней растерянно.

– Вот и хорошо. Я ей успокоительного накапал, может, оно подействовало. Езжай. Не переживай, я с буйными психбольными справляюсь, а уж с твоей лапочкой-женой разберусь.

– Спасибо тебе, Иваныч.

У меня звонит телефон, поэтому я быстро покидаю кабинет, чтобы не разбудить жену. Смотрю на дисплей, морщусь. А вот и главная паучиха, судя по всему. Интересно, что ей нужно?

Принимаю вызов:

– Слушаю тебя, Елена.

– Дан, привет. Как дела? – начинает издалека. – За работой не соскучился?

– Да так, есть немного, – отвечаю обтекаемо.

– Ты сможешь подъехать? Разговор есть.

– О чём?

– О будущем, – многообещающе шепчет она.

И мне бы послать её, но… Мне нужны доказательства. А значит, нужно играть в предложенную игру. Только теперь я не буду так слеп, как раньше, а значит, мои шансы выиграть значительно возрастают!

– Давай встретимся, поговорим. Я подъеду в участок.

– Отлично, я тебя жду…, – отвечает она таким голосом, как будто ждёт меня в своей постели, а не в кабинете следственного отдела, – поторопись.

Глава 26.

Приезжаю в участок, иду по знакомым коридорам, но в душе поднимается волна неприязни. Когда-то я любил свою работу, но в последние годы всё чаще ловлю себя на мысли, что больше не хочу. Слишком много здесь грязи, и я сейчас не о трупах, преступниках и прочих неизбежных атрибутах нашей работы. Система здорово прогнила изнутри. Поэтому вот такие, как Елена, и садятся на высокие должности, чтобы потом творить преступления, которые многим отъявленным головорезам не снились.

И зная, как у нас всё устроено, понятно, что выше у неё тоже есть покровители, а значит, так просто её не свалить, и нужно быть очень осторожным.

Рабочий день уже закончен, коридоры пусты. Останавливаюсь перед кабинетом Елены. Засунув подальше все ненужные чувства, стучу и тут же открываю дверь.

Елена поднимает голову от каких-то бумаг. Она, как всегда, идеальна, строгая причёска волосок к волоску, сдержанный макияж и её фирменная хищная улыбка.

– Дан, привет.

– Привет. Ты хотела поговорить? – прохожу в кабинет.

– Да, присаживайся. Чай, кофе?

– Кофе.

Я устраиваюсь на стуле, а Елена идёт к своей новенькой кофемашине, виляя задницей. Знаю я эти её штучки, но на меня они не действуют.

– Нет, из этой новомодной фигни не хочу, – кривлюсь я, указывая на кофемашину. – Мне бы обычного, растворимого.

– М-м, у меня такой не водится, – поджимает губы Елена.

– Так в моём кабинете есть. Давай схожу, принесу.

– Сиди, я сама, – подходит ко мне ближе, поправляет мои волосы, – мне нравится о тебе заботиться, Дан, – обдаёт глубоким взглядом, сладким, как патока.

Хочется сбросить её руку, а лучше заломить так, чтобы заорала от боли, но я сижу с натянутой улыбкой.

– Буду благодарен, – выдавливаю неохотно.

Елена выходит из кабинета, а я на то и рассчитывал. Времени у меня мало, но стоит попытаться. Мой кабинет в другом крыле, поэтому минут пять у меня есть.

Подлетаю к её столу, просматриваю, что за бумаги там лежат. Ничего интересного. Открываю ящик стола, тоже папки с бумагами, просматривать их у меня времени нет. Быстро ворошу кипу. Из одной папки выскакивает листочек.

Так, номер телефона, написанный карандашом, переворачиваю лист, а там фамилия “Уманский”.

О! Очень кстати.

Прячу листик в карман, дёргаю следующий ящик, он закрыт. Что ж. Остаётся самый нижний, но там только коробка из-под обуви. Открываю крышку – обычные женские туфли. Уже хочу закрыть, как меня цепляет мысль. Рассматриваю туфли внимательно. Хм, на одном из них знакомое украшение в виде круглой броши, а на другом… его нет! Точно! Я же такую брошку нашёл в машине Славика! Вот, ещё одно доказательство того, что Елена замешана в этом деле.

Слышу шаги в коридоре. Быстро закрываю ящики, возвращаюсь на место. Только успеваю посадить свою задницу на стул, как открывается дверь. В кабинет входит Елена с кружкой горячего кофе.

– Вот, всё как ты любишь, ложка кофе и две сахара, – ставит передо мной дымящуюся кружку, не забыв наклониться так, чтобы я полюбовался кружевом её белья в вырезе. Все эти дешёвые фокусы жутко бесят, и хочется послать эту сучку в цвет, но нельзя. Надо терпеть.

– Приятно, что ты помнишь такие мелочи, – отвечаю всё с той же натянутой улыбкой.

– Я о тебе всё помню, Дан. Ты ведь для меня на самом деле очень много значишь.

Как по-новому сейчас для меня звучат эти фразы.

– Ты