Ковальский в тылу врага - Неуловимый Джо Страница 37

— Ты мне не рассказывай сказки, дело сделано, всё получено, платить чем будешь?

— Сахаром?

Молдаванин усмехнулся.

— Это тебе мешок сахара будет. А то и три. Так дела не делаются, Глосик.

— А что Цибельман?

— Цибельман сказал, что от тебя ещё ничего не получил. Деньги у тебя есть?

Я понимал, что хотя ко мне и относились более-менее терпимо, подобные приключения приведут к тому, что я не смогу спокойно спать, и рано или поздно меня убьют или, того хуже. Но тут я вспомнил, с кем имею дело. Кошкин упоминал о моих незаконных сделках "эльфийским молочком", но вероятно не знал о заначках в криптовалюте и наличке, которые я накопил. А ещё вспомнил про то, чем славились молдаване.

— Ты мне скажи, Ион. Ты реально в крипте шаришь, или ты тоже "рыхлый"?

— Отлично шарю. Не борзей на меня.

— А я и не борзею. Есть у меня заначка в крипте. Приличная такая сумма, взял флешку в кабинете у Крекеров, когда замочил их главаря.

Я пояснил Иону, что Крекеры — это солидная банда в округе моей родины, была когда-то. Я, конечно, не уточнял, что они были одними из реализаторов моего "эльфийского молочка", но тот факт, что я запомнил пароль от кошелька, весьма воодушевил Иона.

— Так вот слушай, Ион. Я тебе заплачу за карту в двойном размере, настоящими коинами, реальными, не палёными. Но как только доберусь до Польши или ближайшего интернета.

Я думал, что Ион сразу же усмехнётся или продолжит агрессировать, но он подозрительно деловито насупил брови и задал только один вопрос:

— Сколько у тебя есть?

— Сто двадцать две тысячи. С чем-то.

— Сколько?!

— Есть, есть. Не переживай, только мне до них не добраться. И ещё кое-что. Ты можешь мне раздобыть справку, что я британский шпион?

— По рукам.

— По рукам.

Ион ещё долго ворочался на верхней койке. Он постоянно причитал что-то, напоминающее цифры, но в итоге захрапел так сладко, как будто это он должен был завтра выбраться на волю, а не я.

На следующий день молдаване привели меня к саду камней. Там стоял совершенно невзрачный зек, которого я раньше не замечал, и самые авторитетные молдаване с горящими от нетерпения глазами. Я думал, что у них под камнями закопан оптоволоконный кабель или спутниковый коммуникатор, но всё оказалось сложнее. Я продиктовал им номер кошелька, и они с рвением начали перестраивать сад камней практически с нуля. Они перетаскивали огромные камни и выставляли их в причудливые вертикальные орнаменты, совершенно непохожие ни на один шифр. А когда они закончили, все они уставились на маленький сарайчик, стоявший в нескольких километрах от нас.

Окошко дёрнулось и два с половиной раза сверкнуло зайчиком. Кто бы мог подумать. Таким способом вести криминальную бухгалтерию, да такое даже мне в голову не пришло бы! Все их схемы вдруг заиграли огромными цифрами и реальными деньгами, а не просто обманом. Это было невероятно. Ведь так они могли бы получать довольно объёмные сообщения, кто из охранников догадается расшифровывать послание из сломанной дорожной подсветки за пять километров? В любом случае, моё восхищение прервала довольная физиономия безымянного зека, который протянул мне справку о том, что я работаю на британскую разведку.

— Мы проверили. Деньги на том кошельке есть. Теперь пароль. Для перевода.

— Нет. Так не пойдёт. Почём мне знать, что справка прокатит?

— В любом случае, ты мне за карту должен.

— Ну и буду должен. Не съезжаю.

Молдаване схватили меня, и в их лицах появилась такая кровожадная ярость, что казалось, будто даже казахи им не страшны.

— Давай так. Тебе деньги Цибельман обещал, или я? Вот его сюда и зови. Я скажу ему, а он уже передаст тебе, когда я буду на воле.

Молдаванин достал заточенную ложку и поднёс к моей шее.

Я быстро выкрутился из их захватов, едва не разорвав справку. Действовать так было очень рискованно, но наша возня быстро привлекла внимание охраны, и молдаване мигом притворились смирными. В конце концов, их устроила моя сделка, и Цибельман был вызван, хотя и крайне недоволен.

Я продиктовал ему номер, и на следующий день уже стоял перед выходом из главного административного входа с путевым листом и справкой.

Глава 28. Возможна ли магия?

Глава 28. Возможна ли магия?

— Вот моя справка что я шпион, вот здесь путевой лист, а здесь имя и должность моего наблюдателя из КГБ.

Охранник на КПП сверил корешки и даты документов со своим каталогом, мельком сравнил моё фото со мной, и без единого слова нажал кнопку. Дверь здания, стоявшего на берегу реки открылась, и передо мной открылся путь к свободе, преграждённые рекой. Охранник нажал ещё одну кнопку, и из холодной воды стал подниматься металлический мост, оплетённый водорослями. Он оглядел мою тюремную робу протянул тряпичную армейстукю торбу и сказал:

— Это твоё. Посылка от капитана См… Смирнова.

Мост я пересёк быстро, чуть ли не бегом. Я так торопился поскорее покинуть это абсурдное место, что даже забыл посмотреть что было в посылке. Но упоминать слово абсурд я зарёкся. В дальнейшем, в контексте того что я видел в России, слово абсурд могло бы стать словом паразитом. Теперь я понял почему русские, что не стесняются материться, так часто это делают, буквально через слово. И те самые обсценные упоминания известного процесса и сопутствующих ему причиндалов просто отображали некие, как бы так выразиться без мата, грани абсурда. Да, точно. Грани. Или аспекты. Не знаю, бл…

Старенькая но прочная асфальтовая дорога поднималась по глинистому склону и вскоре вывела меня к бескрайней степи, что простиралась аж до горизонта. Поздняя осень превратила густую степную траву в нечто похожее на дорогой бархат, благородного, тёпло сероватого цвета. Уходящая в даль лесополоса скорее напоминала перила лестницы в рай. Хотя в близи деревья выглядели некрасивыми и дикими, всё же в них была некая трогательная, почти родная красота. В конце концов, климат северного Причерноморья не так уж и сильно отличался от моей родной Польши.

Деревья стояли неподвижно разделяя своими ветвями осколочки пресновато голубого неба, Невысокое осеннее солнце сияло в чистом небе, и не смотря на приближение декабря создавало вполне пригодную, а порой даже жаркую погоду. Из степной травы то и дело вспархивали перепелки, а из лесополосы выскакивали тревожные лисы и перебегали дорогу совершенно не боясь людей. Солнышко было таким тёплым, а ветер таким приятным, что я совершенно