Я один вижу подсказки 13 - Никита Красавин Страница 35

А раз они здесь, решение было одно: разогнать всех к чёртовой матери.

Капитан указал дубинкой на толпу и коротко приказал:

— Поймать.

Началось то, что сложно было назвать боем. Полицейские выстроились в живые клинья, затем врезались в толпу, «разрывали» её, делили на группы. Протестующие пытались сопротивляться: кто-то махал кулаками, кто-то применял навыки низкого уровня.

Началась настоящая бойня. И это было почти смешно: когда орда стояла «на пороге», люди не могли договориться друг с другом и сражались ещё до прихода настоящего врага.

Около получаса продолжалось это безумие. Людей задерживали и сковывали наручниками. Не всех — в основном мужчин.

Женщины и дети держались сзади, они не сражались. В их головах не было мысли о драке. Они верили, что всё пройдёт мирно.

Кириллу пришлось остаться и сопротивляться. В его голове была простая мысль:

«Я защищаю свою жену и ребёнка!»

Но всё больше людей падало на землю без движения. У кого-то была сломана рука, у кого-то разбит нос, кровь стекала по лицам. Кирилл кричал от боли:

— АААЙ!

А его пнули сапогом под рёбра и приказали:

— Заткни свой рот!

Он лежал на холодной брусчатке, ощущая щекой её ледяную поверхность. Дыхание сбилось, в боку кололо. Вокруг — стоны, крики, топот сапог…

И тут вышла она.

Кирилл видел её хорошо, несмотря на то что лежал на земле. Он видел ту, к кому они шли со своими требованиями. Ярослава Некрасова появилась словно из ниоткуда, но её лица не было видно — оно скрывалось за железной маской.

Словно это был ответ на все их требования: она не собиралась терпеть их выходки и неповиновение.

Кирилл закричал, хотя она была совсем близко:

— ПОЧЕМУ⁈

На удивление, Ярослава ответила:

— Что «почему»?

— Ты нас не выпустила?

— А вы сами не понимаете?

— Нет!

— Выпущу вас — вы там умрёте.

— Но это наш выбор!

— Нет.

— …

— Это выбор тех, кто вами манипулировал из тени.

И тут Кирилл начал что-то понимать. Их «бунт» был слишком быстрым и организованным, что никак не вязалось с поведением обычных людей.

Ведь обычно люди терпят до последнего — до того момента, когда остаётся только смерть или сопротивление. А тут всё произошло слишком стремительно. Потом появились «дураки», которые начали крушить улицы.

А главный вопрос был даже не в самом бунте или его организации, а в другом:

«Куда мы пойдём?»

«В пустошь? С кем? С детьми и женщинами на руках?»

Раньше, когда он думал об этом, никаких логических проблем не видел. Но теперь понял всю абсурдность ситуации.

«Какой же я был дурак!»

Ярослава, словно увидев его мысли, мягко сказала:

— Всё хорошо.

Как только она произнесла эти слова, от неё распространилась золотая аура. Сильная, яркая — она осветила всю улицу ярче фонарей.

Кирилл чувствовал к Ярославе отвращение, страх, злость, недовольство — целый коктейль негативных эмоций.

Но когда золотое сияние окутало его, эти чувства мгновенно сменились прямо противоположными: уважением, обожанием, восхищением, преданностью.

Он лежал на холодной земле, израненный и усталый, но теперь кричал только один лозунг:

— СЛАВА ЯРОСЛАВЕ!

— СЛАВА ЯРОСЛАВЕ!

— СЛАВА ЯРОСЛАВЕ!

Этот лозунг подхватили все: и задержанные, и те, кто их задерживал. Словно одержимые, они скандировали одни и те же слова, как заезженная пластинка.

Это выглядело жутко. Словно сама Ярослава воздействовала на сознание людей, переписывая их мысли и чувства одним лишь взмахом руки.

Вот только зачем?

Как будто девушке было недостаточно подавить всех физически. Ей этого было мало. Она решила превратить их в преданных фанатиков. Только так она могла быть уверена:

«Вот теперь не предадут!»

* * *

Я наблюдаю со стороны за бунтом. Конечно, не мог пропустить такое «представление».

Звучит так себе… Называть представлением борьбу людей за свою свободу. Но как есть…

Ведь это не тот мир, где можно позволить себе роскошь выбора. Здесь нет таких прав: если цитадель говорит «сражаться» — ты не можешь ответить ей «нет».

От этого зависит выживание всего человечества.

В какой-то момент я забрался на крышу, активировал вьюн. Он окутал мою голову, и теперь я мог видеть то, что происходило на километры вокруг.

Мне было важно узнать:

«А как решила бы проблему сестра?»

Я знал, как решил бы её я, будь правителем. Устроил бы резню — быстро, жёстко, без разговоров. Но я и не правитель.

Мне вообще нельзя давать власть, даже самую малую. Я себя хорошо знаю: был бы похуже любого тирана или монарха, какие только существовали в истории.

Но моя сестра… что сделает она?

Сначала «отлупила» людей дубинками, а затем «перевоспитала» с помощью навыка. Не могу сказать, что это было «элегантно».

Она явно не гениальный политик. И люди вокруг неё тоже не гениальные политики.

Почему?

Потому что разгон людей с последующей активацией навыка — это способ посеять недоверие в сердцах людей.

И дело не только в этих протестующих. Многие жители цитадели наблюдали за бунтом и смотрели: на что способен их лидер? Оказалось — не на многое.

Конечно, легко критиковать. Сказать, как правильно, я бы мог, если бы сам знал правильный ответ.

А пока просто скрывался в тени, стараясь раствориться в ночи. И вдруг Ярослава резко повернулась в мою сторону и посмотрела прямо на меня.

«Заметила?»

«Хм…»

«Вот это у неё чутьё!»

Глава 15

Магазин

Утро следующего дня встретило Цитадель тишиной. Казалось, вчерашний бунт был всего лишь дурным сном.

Улицы были чисты: ни мусора, ни обрывков плакатов, ни следов ночных волнений. Город жил своей обычной жизнью, словно никто и не желал его покидать.

Впрочем, для меня это не имело значения. Сегодня был знаменательный день. Хотя, если честно, для меня каждый день знаменательный, но этот — особенный.

Сегодня открывался мой магазин — «Сад Чудес». Это был не просто магазин, а первый шаг, не побоюсь этого слова, к Великой Торговой Компании.

Цель?

Ни много ни мало — изменить мир. Вывести на рынок такое, во что трудно поверить.

Я собирался использовать пространственную ферму, чтобы открыть филиалы «Сада Чудес» в каждой цитадели.

«Магия» торговой компании заключалась не только в уникальности моих товаров, но и в том, что я мог объединить продукцию всех цитаделей.

По сути, я планировал взять под контроль экономическую мощь всего человечества с помощью