Больно только в первый раз - Мария Летова Страница 34

организм компенсирует ту утечку энергии, которая случилась с ним до этого. Не только в те дни, когда я была не в состоянии отодрать себя от постели, но и в те, когда Расул Алиев ненасытно трахал меня в маленьком гостиничном номере. В те дни я так же ни есть, ни спать не могла. Правда, от счастья, но это, видимо, тоже высосало меня до донышка, хоть тогда я этого и не замечала.

Я отрываю взгляд от выделенного мне компьютера, когда мой руководитель входит в свою маленькую приемную. Он еще не решил, где меня разместить, и пока держит в шаговой доступности. У него уже есть помощник, но работы здесь столько, что и десяти будет мало! Это я уже поняла, как и то, что у Дениса Рашидовича феноменальная память. И на цифры, и вообще. Он хранит в голове тонны информации и время от времени достает ее оттуда без особых усилий. Все, что остается мне — молча удивляться.

Я и сейчас смотрю на него удивленно, правда, причина в том, что на мой стол опускается большой букет цветов.

— Это благодарность от нашей семьи, — поясняет Денис.

У его глаз очень необычный зеленый оттенок, что создает контраст, к которому нужно привыкнуть. Контраст, ведь корни у этого мужчины кавказские, и это сразу видно.

В дополнение к цветам он выставляет на стол маленький торт в яркой упаковке. Судя по всему, ручная работа…

— Я не ем сладкое… — произношу я.

— Иногда можно.

Он раздевается и вешает в шкаф свою куртку. На его волосах снег. Я бросаю взгляд в окно.

— С Расула два дня назад сняли подписку, — поясняет Денис наконец-то. — Наша семья тебе бесконечно благодарна, — повторяет он. — Спасибо за помощь.

Теперь я смотрю на лежащие перед собой цветы иначе. Хоть и не прикасалась к этим розам, они и на расстоянии жалят меня шипами.

Знакомые цветы. Только другого цвета.

А может, это глупое совпадение, но вид этих цветов затмевает скребущуюся внутри истину — в своей помощи семье Алиевых я была ни черта не бескорыстна.

— Заканчивай тут, — велит Денис, проходя в свой кабинет. — Сегодня короткий день, — летит мне через открытую дверь. — Ты свободна.

На часах нет и четырех дня, но сегодня тридцать первое декабря. Я не спешила домой, ведь, как и сказала, работы навалом. Всю неделю я разбираю документы для проверки, которую Денис собирается начать в новом году, и я далека даже от середины.

— А вы? — спрашиваю я, заглянув в кабинет.

Денис Рашидович заваривает себе растворимый кофе. Усаживается за стол и включает ноутбук. Посмотрев на часы у себя на запястье, бормочет:

— А я еще пару часов поработаю.

Я бесшумно двигаюсь к шкафу. Запах цветов в воздухе — как навязчивый зуд. Он пробирается в мою загруженную голову. Просачивается. В каждую доступную щель той кирпичной стены, которую представляют собой мои мысли.

Я дергаю замок на сумке, сваливаю в нее свои вещи. Медлю и ненавижу себя за это, но лучше так, чем жариться после, когда покину здание прокуратуры.

Посмотрев на открытую дверь в кабинет своего руководителя, я спрашиваю, зная, что Денис меня услышит:

— Он уехал?

— М-м? — доносится оттуда.

Выдохнув и вцепившись пальцами в пуговицу на шубе, повторяю громче:

— Он уехал?

Возможно, секунда нужна Денису на то, чтобы понять, о чем я. Не знаю, в любом случае он эту секунду берет. Я слышу, как щелкает электрический чайник, после чего из кабинета летит:

— Нет.

Сердце падает, ударяя по животу холодком.

Спрашивать что-то еще я отказываюсь. Запрещаю. Да я и не планировала! Я забрасываю на плечо сумку, хватаю цветы и торт. Быстро иду к двери и, взявшись за ручку, говорю:

— С наступающим…

— И тебя.

Выскользнув в коридор, понимаю, что сделала глупость.

Полученная информация не значит ничего, кроме того, что ОН все еще в городе. И теперь я буду об этом знать.

Какого черта?!

Уверена, на сбор вещей у него уйдет ровно три секунды. Так какого черта ОН все еще здесь?!

Я бы хотела, чтобы он уехал.

Это «нет» теперь как гвоздь в голове. Я пытаюсь избавиться от него все время, пока такси везет меня домой. Я бы хотела услышать «да». Я рассчитывала услышать именно такой ответ, и он бы сделал меня счастливой, а теперь я злюсь. Та самая сука, которая теперь всегда со мной, заставляет проигнорировать звонок от Матвея.

У нас есть общие планы на новогоднюю ночь — он предложил присоединиться к его друзьям. Я не дала согласие, но, когда перезваниваю спустя полчаса, принимаю предложение. Матвей обещает заехать в районе часа ночи.

В планах Марины на сегодня гости. За всю неделю я так ни разу и не поинтересовалась, с кем в конечном итоге встречу Новый год, а теперь мне втройне плевать. Даже присутствие Абрамова не волнует. Злости во мне столько, что я готова ответить на любой знак его внимания. Ответить так, что ему это вряд ли понравится.

После часа, проведенного в горячей ванне, я остервенело расчесываю спутанные волосы.

Почему я хочу думать об этом?! Где он и с кем…

Лежащие на подоконнике цветы раздражают.

Мы встречаем Новый год семьей.

Я отправляю матери сообщение, решив в этом году обойтись без звонка. Я уехала из ее дома с четким пониманием, что вряд ли повторю подобное путешествие в обозримом будущем. Не потому, что мне было там плохо, а потому, что… мне жутко не хочется снова быть гостем. Гостем в ее жизни, в ее доме. Это хуже, чем я думала. И я хотела оттуда сбежать.

Близнецы дарят мне один подарок на двоих — самодельный конверт с открыткой, на которой пляшущими нетвердыми буквами написано поздравление и мое имя.

Впервые за этот день я улыбаюсь, оставляя на щеках своих непослушных братьев поцелуи.

Я готовлюсь уйти, когда гости Марины начинают прибывать.

Взгляд Абрамова настолько навязчивый, что я чувствую его, даже не оборачиваясь.

Партнер моего отца входит в дом в компании какой-то блондинки. Помогает ей раздеться, пересекаясь со мной в гардеробе. Когда женщина уходит, Абрамов прислоняется плечом к дверному косяку, частично перекрывая мне проход. Я бежала от подобных контактов с ним еще какой-то месяц назад, а теперь с удовольствием выпускаю на волю свою внутреннюю суку.

— Там тебя ухажер ждет, — замечает Михаил с