Любовница отца. Исступление - Лена Голд Страница 34

Коротко постучав в дверь начальника, слышу грубое «заходи».

– Можно? – спрашиваю, стоя на пороге.

– Заходи, сказал же.

Злой он сегодня, однако. Совсем не хотелось бы сейчас с ним общаться.

– Как твоя мать? – неожиданно спрашивает он, кивая на диван.

Сажусь молча, не понимая, зачем он меня сюда позвал. Помогать деньгами, в которых я сейчас нуждаюсь как никогда, он не станет точно. Это больше смахивает на допрос.

– Как всегда. В коме, – коротко ответив, отворачиваюсь к окну. На глаза наступают слезы. Не хотелось бы расплакаться перед этим мужчиной.

– Что и следовало услышать, – хмыкает он, и опять же я чувствую в его голосе недовольные нотки. – И мой сын, можно сказать, продал все, что у него есть. Теперь же автомобиль на продажу выставил. И все из-за тебя? Можешь сказать, что вас связывает, если он так из кожи вон ради тебя лезет? За спиной Виктории крутите непонятно что?

У меня аж глаза распахиваются от удивления. Если слез не было, когда речь пошла о матери, то сейчас их сдержать не получается. Они ручьем текут по щекам.

– Что вы говорите? – голос подрагивает, губы трясутся. – Что вы… Боже, да как вы можете? В чем вы меня обвиняете?

– Пап, что происходит? – Макс, кажется, стоит за моей спиной. – Что ты ей сказал? Диан, ты чего? Почему плачешь? – обращается ко мне, затем бросает на отца убивающий взгляд.

– Ничего, – шмыгнув носом, я встаю с места. – Мне домой пора.

Еще бы работу новую найти. После такого унижения не представляю, как я сюда смогу приехать. А главное, в глаза этому чудовищу смотреть. Какой же подлый все-таки…

– Подожди, Диана, – Максим цепляется за мой локоть, не дает уйти. – Отец, что ты ей сказал? По-хорошему спрашиваю. Ты же знаешь меня. Ненавижу, когда мне врут или же лезут к моим друзьям, папа, – последнее почти рычит.

– Сказал ей, чтобы к тебе в штаны не лезла. Понял меня? Не будь таким наивным, – выплевывает мужчина.

Я вырываюсь из хватки Макса и вылетаю из кабинета. Буквально бегу, спускаясь по лестнице. И, оказавшись снаружи, даю волю слезам. Боже, ну когда же мои испытания закончатся? Разве тебе не жаль меня? Сколько я еще таких ударов получу? Ведь я окончательно сломалась. Меня долбят со всех сторон. Чувствую себя боксерской грушей. Ну хватит, Господи… Я тоже человек.

– Диана! Черт, Диан, подожди! – Макс встает напротив и смотрит сочувствующим взглядом. – Прости, пожалуйста. Он бывает грубым, а сегодня окончательно перегнул палку. Я не должен был позволять.

– Все в порядке, – снова шмыгаю носом, оглядываюсь. – Максим, спасибо тебе за все. Для меня вы с Викой многое сделали. Но… Не нужно ничего продавать. Уж машину тем более. Твой отец прав…

– Да не прав он ни в чем, – внезапно повышает он голос и сразу же замолкает, потирая лицо ладонью. – Он просто привык думать только о себе, Диан. А я хочу…

Услышав трель телефонного звонка, Максим останавливается на полуслове.

– Из больницы?

Я киваю.

– Алло, – отвечаю и жду ответа, затаив дыхание. – Что-то с мамой?

– Добрый вечер, Диана. Никаких изменений в состоянии вашей матери нет, но будет замечательно, если вы сможете приехать сюда.

– Простите, но… Я еще не нашла ту…

– От вас требуется только приехать, – перебивает он меня. – Есть замечательные новости для вас.

Часть 2

– Хотя бы намекните на что-нибудь, – прошу умоляюще. – Пожалуйста.

– Я жду вас, Диана, – и короткие гудки. Мужчина вырубает звонок.

Я смотрю на Максима снизу вверх, улыбаюсь сквозь слезы.

– Мне нужно в больницу. Сможешь подвезти?

– Естественно, – кивает, жестом указывая в сторону парковки.

Добираемся мы через час. Торчим в бесконечных пробках. Стучу в дверь врача и жду, когда же откликнется. Но в ответ тишина.

– Заходите, – доносится за спиной. – Поговорим с вами, – говорит он мне, на Макса даже не смотрит.

Я захожу в кабинет одна, прошу друга подождать. Пусть он недоволен моей просьбой, все же молча соглашается.

– Что случилось? Я чуть с ума не сошла от негодования, пока сюда ехала. Пожалуйста, скажите, что мама приходит в себя.

– Увы, – отрезает он. – Очень хотелось бы, конечно, чтобы она наконец пришла в себя. Мы делаем все возможное. Однако результатов пока нет. Я вам говорил, что есть специалист, который может приехать сюда. Но… Для этого нужны деньги.

– Но у меня нет тех денег! Боже… Вы же говорили о хорошей новости.

– Хорошая новость заключается в том, что та сумма внесена. Через некоторое время начнем лечение, и, возможно, очень скоро ваша мать сумеет открыть глаза.

Сглатываю ком в горле, прокручиваю в голове слова врача. Кто оплатил, если не Макс? Неужели Константин Ильич? Где же он был все это время? И почему активизировался именно сейчас?

– Кто? Можете назвать имя?

– Нет, извините, – отвечает после короткой паузы. – Это все, что вам необходимо было знать. Скоро все будет замечательно. Нужно верить в лучшее, верно?

Я смотрю на свой неуклюжий маникюр и пытаюсь понять: кто? От Теомана я такого жеста не жду. Потому что он привык ломать все на своем пути. Чинить – явно не про него. Да и не нужно, потому что это ничего не изменит. Да и равнодушной остаться не могу. Казалось бы, все налаживается. Но я уверена в обратном: все только начинается.

Я выхожу из кабинета на ватных ногах, хочу поехать к Амине. Завтра заберу Иришку и, возможно, на какое-то время забуду о своих проблемах, которые преследуют меня несколько месяцев подряд. Сестра сейчас единственный человек, который заставляет твердо стоять на ногах и смотреть вперед. Не будь ее, я бы, наверное, давно разбилась вдребезги.

– Ты же завтра придешь на работу? – спрашивает Макс охрипшим голосом, останавливаясь неподалеку от общежития.

– Нет, прости, – говорю как есть, надеясь, что он поймет меня и не станет настаивать. – Я почувствовала себя грязной предательницей, которая действительно положила глаз на парня лучшей подруги. Это не так, Максим. Ты мне друг, ты мне как брат. Твой отец совершенно не знает меня, но обвинил в такой подлости…

– Он сам не понимает, о чем говорит. Ты мне тоже как сестра. Я люблю Вику и… Даже предложение ей сделать собираюсь, – невесело усмехается. – Мой папа просто понял, какая ты на самом деле. И был уверен, что ты после его слов больше туда не вернешься. Но назло ему можно поступить полностью до наоборот. Я уверен, что Вика тебя поддержит. Я его родной сын, однако, несмотря на это, он и со мной так грубо разговаривает часто.

– Это