Великое Нигде-1: Побег из Шуршенка - Сергей Белокрыльцев Страница 33

– Кизяк тоже... развеянный?

– Нет.

– А что такое этот “кизяк”?

– Ага! – страстно восторжествовал Гербес и обличительно указал на Броккена указательным пальцем. – Книжульчонки читаешь, а кизяка-то не знаешь! Не нюхал, поди, никогда кизяка-то, а? А я вот не читаю книжулек, а кизяк знаю! А всё оттого, что очень люблю документалочки про выживание, чего тебе и желаю. И очень хорошо запоминаю всю полезную информацию из таких фильмов, чего опять-таки желаю и тебе. Информация про выживание, чётко поданная в телеграфном стиле, куда важнее твоих художественных романов, в которых куча нежизнеспособной информации, обвешанной всякими дурацкими метафорами, гиперболами, надуманной психологией и этими, как их там…

– Синекдохами? – услужливо подсказал Броккен.

– Точно, синесдохами, – важно кивнул Гербес, который не имел ни малейшего понятия о том, что такое “синекдоха”.

– И ещё пинакли и фестоны. Многие любят обвешивать свои тексты пинаклями и фестонами.

– И пинаклями, и фестонами, и многим другим бредом любят абы как обвешивать писаки свои нежизнеспособные сочиненьица, – подтвердил разгорячённый Гербес, прочитавший в своей жизни целых три сборника фантастических рассказов для подростков и частично несколько десятков школьных учебников. – Вот взять твою книжку, которую ты хочешь написать. Она будет в состоянии спасти кому-нибудь жизнь, в состоянии помочь выжить в степи? Какая от неё практическая польза? Ты об этом задумывался, братец? Вот какой ерундой, каким мусором забита твоя голова! И если бы не я, ты бы давно уже помер в Ничейных степях и был бы изорван в куски диким зверьём. Никакие твои книжульки тебя бы не спасли, братец.

– Так что же такое кизяк, о, выдающийся любитель документальных фильмов по выживанию в телеграфном стиле?

– Кизяк, да будет тебе известно, это высохшее говно животных, которое кочевники используют как топливо для костров.

– Вот она, наша панацея, вот оно, наше спасение в суровой и безжалостной степи. Так возблагодарим же громко степных животных за их безграничную доброту и щедрость!

– Ты ударился в сарказм, потому что я тебя задел. И одним только своим сарказмом ты признаёшь мою правоту. Куртками мы накроем головы во избежание солнечного удара. И надо постоянно с максимальным вниманием вглядываться в землю в поисках нор и птичьих гнёзд. Ты ведь в курсе, что в степях птицы вьют гнёзда на земле? Мы будем вытравливать зверей из нор и убивать их, разорять гнёзда и добывать яйца. Кровь неплохо утоляет жажду, а яйца питательны, в них много белков, а в яичной скорлупе много кальция. Ещё по тропам животных и направлению полёта птиц можно легко предсказать наличие источника воды. Также в поисках воды следует поковырять почву в низинах. Там, как правило, тень, вода скапливается почти у самой поверхности, на глубине не более полуметра.

– Ну что ж, нам предстоит суровое путешествие.

– Да, – кивнул Гербес с очень суровым лицом. Он положил руку на плечо Броккена и посмотрел брату в глаза. – Но мы победим. Мы выживем. Мы обязательно выживем. Мы войдём в Брынцуловские ворота.

– Конечно выживем, – сказал Броккен и показал на одну из платформ, что по-прежнему парили в воздухе. – Скажи, а это средство передвижения способно ускорить наше вхождение в Брынцуловские ворота?

Вдохновенное лицо Гербеса сдулось и обмякло. Пламя Афины потухло. Глаза потускнели и стали похожи на безжизненное матовое стекло.

– Ты помнил о них с самого начала, да? – подавленно спросил Гербес.

Броккен пожал плечами.

– Просто ты слишком увлёкся своим выживанием в степях. Да, понимаю, ты много знаешь о выживании, вот и зациклился на нём, решив доказать своё превосходство. Иногда даже плюс, что я ничем особо не увлекаюсь. Зато моё восприятие ничем и не скованно. Я лишь как бы дополнил тебя, вот и всё.

– Спасибо, что выставил меня дураком… – выдавил сильно помрачневший амбициозный Гербес и буркнул: – Как бы.

– Выставил дураком в чьих глазах? Ещё, знаешь ли, надо разобраться, как управлять этой штуковиной. Может, ничего не выйдет и нам действительно придётся выживать в пустыне, то есть в степи.

Гербес в надежде реабилитироваться первым устремился на одну из платформ с вогнутыми внутрь красными ребристыми бортами и вскарабкался на неё. Броккен последовал его примеру.

– Рычажки какие-то, кнопочки, огоньки, – пробормотал импульсивный Гербес подобно не менее импульсивному Гумбалдуну.

Удобно устроившись в одном из двух чёрных кресел, он наугад понажимал зелёные и красные кнопки и потыкал в сенсорные овальные экраны в тёмно-жёлтой плёнке. Не забыл покрутить и рычажки. К счастью, ничего не произошло.

– Не работает, – сообщил очевидное Гербес. – Вернёмся к кизяку.

– Может, надо пароль ввести? – предположил Броккен. – Вон, смотри, экран с рядом каких-то иероглифов. А под ними полукружием пять синих кружочков… Они как кружочки пароля для входа в смартфон. И больше тут синего ничего не видать.

– Своими словами ты наглядно проиллюстрировал стандартное мышление блудного сына интернета. Это же обитатели степей. У них почти первобытный строй жизни. Дались им твои пароли. Им нечего скрывать от своей нищей братии. Все свои. А вот их винтовки нам бы очень пригодились.

Гербес спрыгнул на землю и задумчиво посмотрел на мёртвого нормовца, что покоился возле платформы. Медленно, как бы что-то также медленно соображая, перевёл взгляд на другого, третьего, четвертого… “Интересно, интересно, – подумал он, – у всех беспальцевые перчатки”.

Броккен же приметил в борту платформы выдвижной ящик и выдвинул его. Из ящика повалил белый пар, пахнуло немытой зимой и приятно повеяло холодом. В ящике с белым пластиковым нутром в жёлтых застарелых пятнах лежала литровая тёмно-зелёная железная фляга в матерчатом футляре. Мешочек и выглядывающий верх сосуда присыпала изморозь. Броккен взвесил флягу и потряс её. Неполная. От тряски в сосуде забренчало и забулькало. Лёд, поди. Жидкость со льдом. Металл даже сквозь мешковину нехило остужал ладонь.

– Глянь, что я нашёл! – Броккен наглядно покачал флягой.

– Вода?! – Гербес так и подался вперёд. Был бы он таксой, поджал бы переднюю лапу. После таскания броников на солнцепёке ему навязчиво хотелось промочить горло.

– По идее, должна быть вода.

Броккен открутил крышку и понюхал содержимое сосуда.

– Ничем не пахнет. Разве железкой чутка отдаёт, но это от фляги, – сообщил Броккен и немного вылил на ладонь.

– И бесцветная.