Паутина. Книга первая «Геныч» - Игорь Афанасьев Страница 32

военнопленных! А им еще предстояло пройти в таком виде по центральной улице мимо толпы любопытных зевак. Они шли нестройными рядами по вечернему Ленинакану, разглядывали необычную архитектуру строений этого старинного города. Толпа смеялась, на них показывали пальцами. Слышались выкрики с непристойными предложениями. Казалось, весь город вышел посмотреть на эту странную процессию.

— За что они нас так не любят? — спросил Пашка. — Что мы им такого сделали? Ты только посмотри, они же потешаются над нами!.. С тех пор, как они вышли из поезда, Пашка не отходил от Будникова ни на шаг.

— Дикари, не бери в голову! — ответил Геныч. Ему тоже не понравилось такое отношение со стороны местного населения. Да! Они все одеты в старое, изношенное и выглядят наверное смешно! Но это же можно понять! Люди в России никогда не выделялись большим достатком, поэтому посылать в армию своих сыновей в хорошей добротной одежде в семье считалось верхом расточительности. Все равно это потом выбрасывалось и сжигалось. Будь они побогаче, как скажем те же армяне, возможно их взгляды и поменялись бы. Но они такими не были. Как ни странно, но русские в нашей огромной многонациональной стране были почему-то самыми бедными... Однако эти парни приехали в Ленинакан не просто так, они прибыли сюда выполнять свой воинский долг. Местному населению следовало бы проявить уважение!

Этому печальному маршу, казалось, не будет конца. Похоже их собирались провести по всему городу. Призывники уже порядком устали, к тому же сегодня днем их забыли покормить... Почему нельзя было просто посадить в автобусы и без лишних проблем довезти до места назначения? Геныч размышлял и удивлялся тому, насколько бездарно были организованы все мероприятия, связанные с призывом в армию. Неужели такое происходит по всей стране?.. Рядом, понуро опустив голову, шел Пашка Анохин, и Геныч чувствовал: он думает о том же.

Но вот улицы закончились и колонна очутилась в полной темноте. Теперь их вели по неосвещенной дороге, которая стала круто заворачивать вверх.

— Куда нас ведут? — спросил Пашка. — Здесь же ничего не видно и холод ужасный! Даже у нас в Саратове было теплее.

— А здесь горы, — сказал идущий рядом сержант. — Чем выше в горы, тем ниже температура. Сейчас мы находимся на высоте двух тысяч метров. Привыкай, салага, ночью будет намного холоднее!

— А долго нам еще идти?

— Уже скоро! Тут имеется старая крепость, вас ведут туда.

— Ого! — сказал кто-то. — Пацаны, мы будем служить в крепости!

— Не раскатывай губы, — усмехнулся сержант. — Вы там проведете только ночь. А утром вас всех развезут по разным воинским частям. Вот тогда и начнется настоящая служба! В части каждому выдадут обмундирование и вы станете солдатами. А пока вы никто!..

А между тем голова колонны уже заходила на территорию крепости. Их разместили в просторном помещении с голыми мрачными стенами и высокими сводчатыми потолками.

— Это и есть крепость? — разочарованно произнес Пашка.

— А что тебя не устраивает? — спросил сержант. — Ты посмотри какие здесь окна.

Окна впечатляли! Они были узкие, с внушительными откосами, по которым легко можно понять, насколько толстые здесь стены. Никак не меньше метра! По сути, это были бойницы. Теперь сомневаться не приходилось — они действительно находятся в старинной крепости. Но...

— Здесь же невозможно жить! — сказал кто-то. Мы словно находимся в каменном мешке. Здесь даже отопление не работает. Как вы тут живете?

— А мы живем не здесь, — сказал сержант. — Наш гарнизон находится за стенами этой крепости. Там у нас казармы. А в крепости, скажу вам по секрету, находятся военные склады. А вот это помещение вроде как перевалочный пункт. Вы не волнуйтесь — не замерзнете! Здесь еще никто не замерзал. Главное, дышите поактивней и дверь на улицу не открывайте. Глядишь, к утру и согреетесь. Кстати, пацаны, вы тут поосторожней. Здесь могут быть вши!

Да-а, обрадовал!.. Мало того, что здесь дикий холод, так еще и вши! А жрать-то как хочется!.. Геныч осмотрел помещение: На холодном каменном полу стояли двухъярусные железные кровати с матрасами. Их было не так и много — на двести человек уж точно не хватит! Но, похоже, и не было предусмотрено, чтобы на них еще и спали. Постельного белья не было. Да и как уснуть, когда такая холодрыга!.. Наиболее предприимчивые ребята уже заняли все верхние места и теперь возлежали на матрасах, посматривая на остальных свысока. Наверху было теплее. О том, что в матрасах могут быть вши, они не догадывались.

Генычу с Пашкой досталось место внизу рядом с окном. Они осторожно свернули свой матрас и отодвинули его в сторону — от греха подальше! Сами сели на голую панцирную сетку. Они уже понимали, этой ночью им спать не придется. Интересно, принесут сегодня хоть какую-нибудь еду? Спросить бы у сержанта, но он куда-то исчез. Наверное ушел в свои казармы.

— Ну, теперь мы отобьемся от любого врага! — сострил Пашка. — С такими-то стенами!

— Конечно отобьемся! — невозмутимо ответил Будников. — Вот только поужинаем и отобьемся! Еще бы знать, когда принесут этот ужин? И принесут ли его вообще?

Но шутка шуткой, а кушать хочется! Только про них похоже совсем забыли... Хотя нет, не забыли! Вон у входа появилась группа солдат во главе с тем самым сержантом, который сопровождал их до крепости. Что-то объясняют призывникам. Берут у них рюкзаки, проверяют, копаются... Что они там хотят найти? Будникову это не понравилось, он стал наблюдать.

Вот сержант проверил содержимое рюкзака, нашел какую-то вещь и сунул себе в карман.

— Сволочи! — сказал Пашка. — Они же в открытую грабят нас!

— Сам вижу! — процедил Будников и встал с кровати. Медленно подошел к сержанту, положил руку ему на плечо.

— Верни назад!

— Сержант с удивлением оглянулся:

— Что такое? Кто-то что-то сказал, или мне послышалось?.. — он говорил нарочито громко, чтобы привлечь внимание своих товарищей. И те, мгновенно оценив ситуацию, встали рядом с ним, плечом к плечу... Назревал конфликт... Но и сзади Будникова встало несколько человек.

— Отдай парню его бритву! - сказал один из них. — Не будь крысой!

— Вы чё, в натуре! Кто тут крыса? — взвился сержант. — Он же салага! Ему еще служить и служить... Зачем ему такая хорошая бритва? Не я, так другие — все равно