Развод. Высекая из сердца - Анастасия Дмитриевна Петрова Страница 28

— Говорят, там вполне хорошо себе.

— Может быть, — ее треп меня утомляет, но я из вежливости продолжаю беседу.

Выхожу на улицу, снимая машину с сигнализации. Забираюсь в прохладный салон, слушая женский треп о том, как ей хорошо было чистить свои перышки в Европе.

Бросаю телефон на торпеду, даже не включая на громкую связь. Ее голос и без этого из динамиков хорошо слышен. Включаю печку и завожу машину.

Время забрать дочь с тренировки, но не сегодня… Арина все еще с гипсом, слоняется по дому на костылях и не может найти себе место. У нее много энергии, а сейчас тратить ее некуда, от того и тяжело ребенку.

У меня тоже не получается уделять ей достаточно времени из-за подготовки к Миланскому показу. А Марат… Знаю, что часто звонит Арине, но не часто приезжает. Свои дела куда важнее.

— Ой, что-то я заболталась, — усмехаюсь над репликой женщины: — Я вообще-то по делу звоню.

Понимаю, что сейчас мне нужно будет вступить в диалог и снова прикладываю телефон к уху.

— Я организую женский благотворительный вечер, Дарина. Хотела бы, чтобы вы приняли участие в нем. Каждый раз вы отказывали… Понимаю, вам неинтересно это. Но я бы хотела, чтобы вы поделились своим женским успехом с другими дамами. Ведь так важно оставаться одним целым, когда все еще правит мужской мир. Правда же?

Меня забавляет, как она пытается делать вид, что ей есть дело до женских прав и свобод. Уверена, если бы перед ней стоял выбор идти работать или остаться на попечении у мужа… ну, выбор очевиден. Я не осуждаю, никогда не стала бы.

Это выбор человека.

Просто я из другой стали.

— Людмила, я бы с радостью, — вру: — Но сейчас много работы, не уверена, что найду даже свободные полчаса.

— Дарина, — она вздыхает: — Помогите мне, — и вот из ее голоса уходит вся веселость: — Мне уже три спикера отказали. У всех какие-то дела, проблемы… А этот вечер, это единственная моя отдушина. Прошу вас.

У нее настолько разбитый голос, что я начинаю испытывать реальное сочувствие. Абсолютно не притворное. Да и не умею я притворяться.

— Людмила, у вас все хорошо?

— Нет, — быстро прилетает ответ: — Дариночка, не стану вас грузить своими заботами. Буду признательна, если вы поможете.

И ее Дариночка так по-матерински звучит, что я сдаюсь, соглашаясь.

— Ой, как хорошо, спасибо вам большое! Передавайте Марату привет. Как у него, кстати, дела? — она переводит тему.

— А разве вы не в курсе, что мы разошлись с мужем? — хочу добавить, что из-за одной юркой племяшки, но понимаю, что вины Людмилы в том, что муж оказался таким… Нет.

— Нет… Откуда ж я могла знать. Он оборвал все контакты с Леней. У них, если честно, громкий скандал разразился. Я мужа таким злым не видела никогда.

— Как это оборвал все контакты?

— Не знаю, что произошло, но Марат не желает разговаривать. Надеюсь, что у него все хорошо.

Непроизвольно, но тревога сама по себе уже орудует где-то в груди. Я ее не звала, а она пришла, заставила мое сердце стучать чаще. Чтобы между нами не происходило, но он не чужой человек. Далеко не чужой.

И я даже себе вчера ночью, впервые, смогла признаться, что скучаю, когда плакала, обнимая его подушку. Меняла постельное белье, а наволочку его так и не смогла заменить.

Фантомное присутствие мужа в нашей постели — это акт мазохизма. Но я… Мне не хватает нас иногда.

После того, как я заканчиваю разговор с Берестовой, тут же набираю Марата. Не знаю, просто спрошу, все ли у него в порядке. Услышу голос и пойму по его интонациям, как он.

Однако, неприятно удивляюсь слыша в трубке женский голос, который сообщает, что абонент недоступен.

И вот тревога уже не просто орудует внутри, а по-хозяйски вытягивает ноги и устраивается поудобнее.

Глава 27

Весь день на иголках, сама не своя.

Мало того, что доставили не ту ткань и пришлось разбираться с поставщиком, а у меня, итак, сроки горят. Еще вечер этот так не в тему, но раз уже пообещала, то сдержу слово. Речь даже не готовила, скажем, будет импровизация.

Так плюсом ко всему, абонент до которого вчера так и не дозвонилась, не появляется в сети. Тревога разрослась уже настолько, что готова искать его по всем больницам и участкам, если учитывать, что слова Берестовой правда.

Муж у нее действительно скользкий тип, только по тому нарочитому желанию быть обходительным, понимаю, что Марату может быть очень нелегко сейчас.

С другой стороны, ну разве он не решит эту проблему?

Мешает лишь то, что Берестов в свое время очень помог ему, и теперь кажется, что для моего бывшего мужа это удавка.

Стараюсь отогнать мысли, перевожу взгляд на приборную панель, опаздываю на этот светский вечер.

Одеваться в коктейльное платье длины миди пришлось прямо в ателье, а потом слезно просить прощения у дочери, что даже не успела к ней заехать.

Шумно выдыхаю, все это отвлекает от самых важных мыслей, которые я сейчас должна в первую очередь разложить по полочкам. У меня ведь всего неделя, и Марата нет…

Вижу вдалеке здание, где снят зал для мероприятия. И радуюсь, что опаздываю всего на десять минут. Не люблю, когда не готово и не спланировано. Но приходится поддаваться течению жизни и обстоятельствам.

Нда…

Паркуюсь настолько резво, что будь я сейчас на треке, мне бы аплодировали, и пулей захожу внутрь. Скидываю лёгкое пальто уже на ходу, а приятная девушка меня провожает на мероприятие, после того, как озвучиваю свою фамилию.

Гости уже стоят за высокими фуршетными столами, потягивают алкоголь. Честно говоря, и сама бы пригубила бокал сухого, но теперь это точно не для меня.

Наблюдаю организатора, которая тут же расплывается в улыбке, но это не скрывает поникших глаз. В них будто вся горечь мира.

Шарю взглядом по людям, пытаясь увидеть ту персону, о которой вспомнила только в ночи, прокручивая ту сцену в отеле.

Однако, не наблюдаю племянницу Берестовой.

— Дариночка, я так рада… — она действительно будто немного отпускает напряжение, но чует мое сердце, все совсем не