Тянет к тебе - Ана Сакру Страница 26

И я буквально подыхаю от этого.

Мне тошно, настроение на нуле.

Я физически ощущаю, что ей неприятно даже находиться со мной в одном поле. И слишком хорошо помню, как еще ночью ей было дико хорошо, а наши поля не просто пересекались, а плавились в одно.

И я был в ней.

А теперь даже за руку взять не могу. Она дергается и фонит морозом, которому позавидовала бы и Снежная королева. И это моя знойная Кудряшка.

Пока сидели в кафе на берегу с ее родственниками и ждали, когда подгонят две яхты, одну для молодежи, другую для поколения постарше, я пару раз пытался провернуть тот же финт, что на "ура" залетел вчера.

Трогать ее при всех. Ведь мы же пара…

Но Эндж мгновенно так каменела, и не в хорошем смысле, что я сдался и перестал пытаться уже через несколько минут.

Чувство было, что я ее чуть ли не насилую. Мерзкое, грязное, убогое. А я не про это. Я такое не люблю.

Поиграть в принуждение – это прикольно и горячо. Лезть же к девушке, которая реально тебя не хочет и заставлять себя терпеть – лютое дно.

Бля… Я такой идиот!

На хера я все так испортил с утра? Сейчас бы может уже заперлись с цыганочкой моей в каюте внизу, и я бы стаскивал с нее эти микроскопические черные трусики от купальника.

И гори оно все огнем.

Но уже не переиграть. Остается только пивом давиться, чувствуя, как размазывает на палящем солнце, и курить как паровоз.

Вчера она была в дрова. Сегодня буду я. Может сжалится и уложит спать. "Хах, мечтай, придурок!" – мысленно зло стебу сам себя.

Взгляд в миллионный раз за этот день влипает в ее фигуру, скользит по стройным ногам и прикипает к смуглым бедрам. Ерзаю задницей по палубе, стараясь незаметно поправить плавательные шорты, чтобы так жестко не торчало ничего.

Еще бы эту чертову футболку сняла – на сиськи её аккуратные тоже посмотреть хочется. Но они все в засосах, и Эндж похоже стесняется.

Я же испытываю чуть ли не злорадство, щеголяя по яхте с обнаженной исполосованной женскими ноготками спиной.

Да, Энджи, смотри, это ты оставила. И это я довел тебя…

Вот только она в мою сторону не смотрит. Вычеркнула из списка живых на этой посудине.

Хотя это надо умудриться – так качественно игнорировать кого-то в таком маленьком пространстве, где еще и битком. Двенадцать человек на крохотной яхте. Но это, если считать с капитаном. А так я, Данил, счастливый новоиспеченный муж с тремя своими друзьями, такими же скучными и правильными, как и он сам, сестры Коршуновы и еще три девчонки.

Вообще компания ничего. Мы все переговариемся, шутим. Девки красаются, танцуют в купальниках. Алкоголь, солнце и море творят чудеса.

Но я бы многое отдал за то, чтобы со мной говорил только один человек. Да хотя бы просто смотрел в мою сторону…

– Лика, слушай… – внезапно к Анжелике подкатывает этот гребаный Святослав и, умильно улыбаясь словно маньяк, собирающийся дать конфету ребенку, кладет свою охреневшую лапу моей Кудряхе на плечо.

Меня ошпаривает тут же. Сука… Чего подошел? К жене вали!

Я вообще уже не один раз его масленый взгляд словил на Кудряхе. Нет, он явно прется по Полине своей, это видно. Но такой жук, что и сестренка по старой памяти покоя не дает. Смотрит…

И так тянет ему за это зрительный прицел сбить.

Особенно, когда вижу, как Энджи, когда замечает, смущается. Будто ей не все равно… Будто…

Блин, может я и паранойю уже. Но мне этот Свят не нравится!

Подаюсь корпусом в их сторону, исподлобья наблюдая за Анжеликой и Рокотовым. Кошусь на Полину. Она танцует с подружкой в другой стороне. Не замечает, что творит ее муженек.

– Да, что? – Энджи вскидывает на Свята вопросительный взгляд.

Тот наклоняется и что-то шепчет ей на ухо. Эндж, опустив ресницы, закусывает губу и улыбается, слушая. И, кажется, его пальцы только что погладили ее по плечу. Сам не замечаю, как начинаю шумно дышать. Живот кислотой обдает.

Это что, блять? Приподнимаюсь…

– Эй, ты чего заводишься? – лениво подстебывает меня Данил. Смешно ему.

– Да не… Так…– бормочу, вставая.

Эта парочка тоже поднимается. И Свят, обняв Кудряху за плечи уже по-настоящему, тащит ее вниз в каюту.

– Да сядь ты, – Дан дергает меня за шорты, – По-любому ерунда какая-то. Быка не включай.

– Ага, не буду, я просто посмотрю, – отшиваю его и, выкинув окурок за борт, тоже иду к каюте.

Глава 27. Ярик

Пока пересекаю палубу, понимаю, что качает не только яхту, но и немного меня самого от горючей смеси ревнивых подозрений, палящего солнца и ледяного пива.

Пригибаю голову, чтобы не влететь макушкой в низкий потолок, и стараюсь бесшумно спуститься по узенькой лесенке.

Еще не вижу ничего, но уже слышу голоса. Переливчатый смех Энджи и возбужденное неразборчивое бормотание этого осла.

Меня встряхивает так, что в ушах начинает гудеть.

Делаю два широких шага в кают – компанию, где передо мной маслом расцветает картина сквозь накрывшую взгляд красную пелену. Анжелика, опираясь попой о столешницу небольшой кухни, смеется запрокинув голову, а этот святой Святослав жадно смотрит на нее и коршуном нависает, стоя непозволительно близко.

Мудак.

И она…

Все накопившееся за день напряжение ослепляющей вспышкой взрывается в мозгах.

Это физически больно!

Осознать вот так, что тебя отвергли за твою долбаную честность, а его нет!

С ним значит можно!

Просто так, без обязательств, по углам, еще и за спиной у сестры! Это вот такая она – любовь, да?!

На хер такое!

Свят протягивает руку к лицу Анжелики, к ее улыбающимся губам, и меня коротит окончательно.

Сам не понимаю, как умудряюсь за секунду пролететь всю кают- компанию. Рокотов успевает только обернуться и уставиться на меня ошарашенными глазами, как мой кулак уже влетает ему в оборзевшее лицо. Рядом истошно начинает вопить Анжелика.

– Не трогай ее! – рычу дезориентированному Святу и ударяю еще раз, теперь в нос.

Он валится на спину, прямо на столешницу, и по всей кухонной зоне… разлетается огромный розовый торт.

– Ты идиот?! – верещит Энджи на высокой ноте у меня у самого уха.

А затем голова моя отлетает в сторону от звонкой пощечины.

– Ты что творишь?! – на пощечине Кудряха не успокаивается и еще и толкает меня в грудь, отпихивая подальше