Гарри Поттер и чемпион чемпионов - DriftWood1965 Страница 24

— О чем это вы говорите? — спросила Молли. — Его гениталии такие же как и всегда.

— А, даже так… Ну тогда ладно. — Гарри и Гермиона услышали все, что они хотели слышать. Они развернулись, чтобы уходить и почти врезались в профессора МакГонагалл. Ее лицо позеленело, т. к. она слышала все тоже самое, что и дети. Они быстро пробормотали извинения и ушли дожидаться объявления результатов.

Они пришли как раз во время. Мадам Максим подняла повыше палочку и выпустила серебряную ленту, которая приняла форму единицы, а затем красиво обвилась вокруг ближайшего дерева.

Следующим был Крауч. Он поставил двойку.

Дамблдор поднял палочку в воздух и нарисовал четверку.

Людо Бэгмен поставил единицу.

Каркароф поднял палочку в воздух и наколдовал такую же ленточку как у мадам Максим. Ленточка на секунду зависла, затем разорвалась на две части и превратилась в минус три.

— Впечатляет. — сказала Гермиона.

Гарри взглянул на свою девушку:

— Но оценка просто отвратительная!

Гермиона посмотрела на Гарри непонимающим взглядом, но затем до нее дошлел смысл его слов.

— О, я не говорила об оценке, я имела ввиду, что меня впечатлило, что Каркаров знает отрицательные числа.

* * *

В то время, как Рон Уизли в виде огромной желтой канарейки взлетел на разноцветном пламени, Гарри и Гермиона вскочили на ноги. В наше время, если на коленях у четырнадцатилетнего подростка (или даже пятидесятилетнего мужчины) на протяжении двух часов сидит молодая привлекательная леди, то после того, как они встанут, нужно показать некую... реакцию. Но Гарри Поттер не был знаком с такими великосветскими эксцессами, поэтому он отвернулся и сделал вид, что пристально следит за ситуацией, в которой оказался его лучший друг. Но люди, которые все видели, позже утверждали, что Гарри использовал беспалочковую магию, что спасло жизнь Рону Уизли. Чем дальше, тем большими подробностями обрастала эта история. Гарри приписали превращение Рона Уизли обратно в человека, спасение всех, кто сидел рядом с ним в секторе от неминуемой гибели, и, в дополнение к этим двум историям, оказалось, что Гарри собственноручно усмирил хулиганствующего дракона с мечом Гриффиндора наперевес и жестоко расправился с ним прямо на глазах всей школы.

* * *

За закрытым пологом медицинской палатки, Люциус и Нарцисса Малфой смотрели на своего единственного сына. Голову Драко еще не перевязывали, т. к. ситуация с Роном Уизли была приоритетней для колдомедиков. К счастью, мадам Помфри дала ему обезболивающее зелье и зелье сна без сновидений. Чета Малфоев смотрела на то, что стало с их сыном: на голове у него были выгоревшие ожоги, бровей у него больше не было, а верх левого уха был похож на расплавленную пластмассу. Люциус обдумывал события последних часов, которые привели к таким последствиям. И он неустанно задавался вопросом, сколько же ему придется заплатить Буллстроудам, чтобы их дочь вышла за Драко в таком виде.

Воспоминания Люциуса

Люциус со своим сыном сидели прямо напротив арены с драконами. Когда они заняли свои места в слизеринской части стадиона, то все остальные с этого факультета встали и вышли, и это не преувеличение. Люди карабкались через ряды, чтобы оказаться подальше от семейства Малфоев.

— Итак, Драко, — начал Люциус разговор с сыном. Ему было очень тяжело смотреть на перебинтованную голову своего отпрыска.

— Почему при твоем приближении все уходят?

— Я не знаю, отец. — прохныкал Драко. — Но я уверен, что в этом виноват Поттер.

— И почему же ты так в этом уверен?

— А он всегда во всем виноват! — ответил Драко.

— Таким образом, — с опаской произнес старший Малфой, — Ты считаешь, что Поттер является причиной происходящему, потому что он обычно во всем виноват?

— Ну конечно. — прошипел Драко.

— Мне кажется, что я начинаю понимать. Ну что ж, давай насладимся представлением.

— Давай, я очень хочу посмотреть, как дракон сожрет предателя крови. — улыбнулся Драко.

— Драко, запомни, их нужно называть не «предатели крови», а «семьи, с неподобающим кругом общения». — проинформировал Люциус сына.

— Да вообще без разницы. Когда ты купишь мне «Молнию»? У Поттера уже есть. — ответил Драко.

— Я знаю, ты упоминал несколько раз о том, что у Поттера есть «Молния». — сказал мистер Малфой и стиснул зубы.

Они оба следили за событиями. Сначал вышел Седрик и трансфигурировал камень в собаку, все было хорошо, пока дракон не передумал и не бросился на Седрика, вместо собаки, которая отвлекала внимание. Но юноша справился с заданием, схватил яйцо и получил заслуженные аплодисменты от всех, кроме Драко Малфоя.

— Собака? — хмыкнул он. — Я бы трансфигурировал камень в слона или типа того.

Люциус уставился на сына и смотрел на него, пока приступ тошноты не заставил отвернуться в другую сторону. Он вспомнил письмо от профессора МакГонагалл, где она жаловалась на то, что его сын до сих пор еле справляется с заданием превратить жука в пуговицу, заданием, с которым большинство студентов справляются на втором курсе.

Следующий чемпион, Виктор Крам, послал превосходное заклинание Коньюктивитуса в дракона, и все было бы прекрасно, но дракон вышел из себя и передавил добрую часть яиц.

— Если бы я был на его месте, — снова начал Драко, — для начала бы я наколдовал жалящее в нос заклинание, дождался бы, когда дракон отойдет от яиц и только потом воспользовался бы Коньюктивитусом.

Наконец появился чемпион Шармбатона. Люциус уже знал, что девушка частично вейла, но не думал, что она появится в таком обличье. Так же он знал, что для полного превращения нужно испытывать зашкаливающую ярость, больше, чем просто желание кровавой расправы. Но что бы ее ни разозлило, она оторвалась на драконе по полной программе. Люциус был уверен, что насчитал по крайней мере восемь огненных шаров менее чем за пять секунд и все они были направлены прямо между глаз бедного, ничего не подозревающего Зеленого уэльского дракона. Голова дракона взорвалась, ошметки от нее и куски запекшейся крови упали прямо на загонщиков дракона. Затем вейла схватила яйцо и превратилась обратно в привлекательную белокурую девушку.

— Просто хвастается своей нечистой кровью. —