Тянет к тебе - Ана Сакру Страница 23

Мое тело дергает в напряженной судороге, через ткань брюк пережимаю у основания набухший до предела член. Это уже больно до красных кругов перед глазами… Стараюсь блять о чем-то нейтральном думать, пока языком бью по клитору, а двумя пальцами тараню ее истекающую тесную дырочку.

Эндж вцепляется мне в волосы мертвой хваткой, ее бедра начинают дрожать. И я тоже дрожу, потому что пипец как хочу не пальцами, а членом. Кажется все, сейчас тупо кончу в штаны. И тут Кудряшку наконец выгибает дугой, она застывает, а затем с грудным протяжным стоном крупно содрогается всем телом.

Да-а-а…

В каком -то исступлении рывком стягиваю штаны вместе с бельем, расталкиваю ее дрожащие ноги и толкаюсь внутрь. "Сука, презервативы" – проносится на грани сознания, но вот вообще не до них. Кудряха, прости…

Бля, я в раю. Она еще сокращается, переживая оргазм – невероятно тесная, текущая и раскаленная. Стонет подо мной, вцепляясь в плечи. Толкаюсь глубже, быстро скольжу. Чувствую, как целует меня в шею, как дышит влажно и горячо. Сжимает жадно собой, будто отпускать не хочет.

Мне так уносит, что и минуты не проходит, как я уже все…

Твою мать…

Резко выхожу из нее, кончая на внутреннюю поверхность бедра. Весь мокрый, дыхание напрочь сбито будто бежал марафон. Сползаю пониже и упираюсь лбом ей в живот. Не могу в себя прийти. Не могу…

Эндж растекается по лежаку, обвивает меня ногами и рассеянно гладит волосы. Молчим, оглушенные. От нее так пахнет.... Знойным летом и морем. Дурман, а не Кудряха…

Вокруг темно. Слышу, как шумят волны, накатывая на берег и отступая. Откуда-то со сцены слабо доносится лиричная песня.

Привет.

Я тебя жду давно

Я столько с собою взял

Вот море и вот вино

Вот берег и вот причал…

Дай мне влюбиться в тебя

Дай на тебя посмотреть

Пусть улицы снова не спят

Мы вместе встречаем рассвет… ( Женя Трофимов и Комната Культуры. Привет)

Чувствую, что не падает… Ну и кайф.

Лениво нащупываю в заднем кармане спущенных брюк ленту презервативов. Можно продолжать.

Глава 23. Анжелика

Из ванной доносится шум льющейся воды. Я вниманию ему уже пару минут, крепко жмурясь и с головой накрывшись одеялом.

Я оказывается та ещё трусиха.

Мне страшно окончательно просыпаться и сталкиваться с реальностью.

Ведь всю ночь я плавала где-то в параллельной вселенной.

Вселенной, где Яр смотрел на меня как на божественный дар, который ему каким-то чудом перепал. Где на моей коже не осталось ни одного нецелованного миллиметра. Где я внезапно могу, задыхаясь и умирая, кончать каждые полчаса…!

Мое тело будто разобрано запчасти после того, как по нему проехался асфальтоукладчик. И в то же время каждая клеточка до сих пор томно поет.

Воспоминания безжалостны. Стоило проснуться, как они сразу начали жалить меня пошлыми, расплавленными картинками, и я нагреваюсь каждой молекулой, прокручивая смазанные кадры ночи в голове.

Его рука вдавливает мою голову в подушку. Размашистые, резкие толчки, теснящие внутренности. Палец у меня во рту, который я в каком-то наркотическом кайфе сосу. Влажные шлепки. Хриплый смех. Запахи. Солоноватая упругая головка, натягивающая мои губы. Вкус. Сбивчивый пошлый шепот. Черные застывшие глаза, впивающиеся в меня раскаленными иглами, когда я сверху. Пальцы, до боли сжимающие бедра. Трогаю свою шею, сгорая от флешбеков. Кожа зудит, будто он до сих пор меня чуть придушивает. По телу афтершоком прокатывается знойная волна, оседая тянущей тяжестью внизу живота.

Под одеялом становится совсем нечем дышать, и я сбрасываю его с лица. Слепо смотрю в белый гостиничный потолок. Яр в душе.

И я не представляю что будет, когда он оттуда выйдет.

Мы ни о чем не говорили. Как два животных. И я в шоке от самой себя.

Нельзя было столько пить! Или можно?

Боже, я даже нормально пожалеть о своем разврате не могу сейчас. Потому что… Потому что мне было охрененно хорошо.

Вот только теперь внутри зудит трепетная надежда и мешает нормально дышать. Надежда, что это не просто секс по пьяни, что между нами что-то будет.

О, я такая дурочка! Ну конечно нет!

Но он так смотрел на меня, так целовал, так трогал. Я поверить не могу, что он абсолютно такой же со всеми!

А почему бы и нет?

Сколько по нему Морозова сохла после такого же пьяного приключения? Год? Или даже больше… Плакала прямо на парах. Наверно тоже проснулась и начала общих детей представлять.

Нет, я не представляю конечно, не настолько меня унесло, но…

Плотный розовый туман все равно застилает все мысли в моей голове. Я не влюбилась… Наверно.

Я очень на это надеюсь!

Но я определенно покорена. Причем так стремительно, что дух захватывает как на американских горках. И дело даже не в физической близости. Вернее, не только в ней. Весь вчерашний день был будто ненастоящим – настолько идеальным. А уж его окончание просто добило меня.

Эх, Лика, разве можно быть такой наивной? Ничего не будет!

Ты вообще помнишь его с девушкой? Нет.

За все три неполных года нашего знакомства у Яра не было даже подружки на неделю. Зато всегда были на ночь…

С чего вдруг ты взяла, что что-то изменится сейчас? Ты какая-то особенная?

Даже та же Морозова имеет несколько тысяч подписчиков в сети, пускающих на нее слюни, и папу -министра.

А ты? Кто?

Мысленно бью себя по щекам, отрезвляя.

И сразу опять думаю, что нет, это было чем-то особенным не только для меня. Не могу не утопать в этом.

В итоге я чуть не плачу в ожидании, когда Яр выйдет из этого чертового душа. Что он там делает так долго? Я тут от неопределенности уже схожу с ума.

Когда дверь ванной открывается, я резко сажусь на кровати, до побелевших костяшек вцепляясь в одеяло, которым прикрываю обнаженную грудь. На ней маленькие синяки засосов. И соски до сих пор болезненно ноют. И это тоже меня будоражит.

Я и так вспоминаю детали каждую секунду. А сейчас эти воспоминания и вовсе ошпаривают до ожогов, когда встречаюсь взглядом с парой черных глаз.

Яр в одном полотенце, чудом держащемся на его узких бёдрах. На обнажённой груди и шее горят мои едва заметные отметины. Но я смотрю только в его глаза.

Смотрю и перестаю дышать, словно меня столкнули в прорубь, потому что эти самые глаза ничего не выражают.

Ни-че-го. Будто он видит меня в первый раз.

– М…Привет, – криво улыбается