Настроение – Песец - Инди Видум Страница 21

за границей беседки, внутри было собственное освещение, регулируемое от очень яркого до совсем незначительного. Мы выбрали уютный полумрак, который не совсем соответствовал обстановке (Шелагину-старшему о желании Беспаловой разорвать помолвку и отдалиться от нас я сообщил), зато позволял скрывать выражение лиц.

Лакей полностью сервировал стол, после чего удалился. Одними холодными закусками мы не обойдемся: у Грекова на подходе были первые колбаски.

— Боже, какое милое место, — сообщила нам всем Беспалова. — Летом здесь наверняка будет особенно красиво. Мне кажется, это место рассчитано на танцевальную вечеринку. Жаль, что мы этого не увидим.

Она выразительно вздохнула, покрутила в руке бокал с глинтвейном и отпила пару глотков.

— Почему не увидите, Калерия Кирилловна? — с деланным удивлением спросил Шелагин-старший.

— Мне поступила информация из проверенного источника, что Константин Николаевич подписал приказ на устранение всех вас, включая Илью. Разговор неприятный, и не хотела бы его заводить, но и молчать с моей стороны тоже неправильно. Тем более что это напрямую касается меня и моей дочери. Как и в случае с Живетьевой, мы можем стать случайными жертвами при нападении на вас.

— Дражайшая Калерия Кирилловна, у Живетьевой были претензии и к вам.

— Не столь серьезные, как к вам, — парировала Беспалова. — И поскольку Арина Ивановна выжила, вы должны понять, почему я хочу отойти в сторону и расторгнуть помолвку.

Она выговорила всё это торопливо, как будто боясь передумать. Или просто хотела поскорее разделаться с неприятными обязанностями и уйти.

— С чего вы взяли, Калерия Кирилловна, что вам позволят отойти в сторону? Живетьева ничего и никогда не забывает.

— Павел Тимофеевич, я не о себе переживаю. О дочери. Именно ее я хочу вывести из-под удара, чтобы ее имя не связывали с вами.

— Так уже связали. На соревнованиях она была гостьей Ильи.

Сама Таисия сидела тихо, разглядывая пол. Там, конечно, лежала довольно интересная плитка, но она такого внимания не стоила. Я наполнил бокал глинтвейном, на тарелку положил нарезку деликатесов и протянул все это девушке. Показалось, что поначалу она хотела отказаться, но потом все же взяла, коротко поблагодарив.

Глюк проводил тарелку с мясом весьма заинтересованно, но даже в качестве поощрения ему такое давать нельзя — слишком много специй, не полезных собаке. И рано ему еще что-то давать, кроме специальных щенячьих смесей. Так что пусть обижается, но сегодня ему мяса со стола не будет.

— Боже мой, кто там будет помнить про это через год?

— Фадеев? Или вы решили заключить помолвку с ним?

— Господь с вами, Павел Тимофеевич, что вы такое говорите? Разумеется, нет, с приличным молодым человеком из хорошей княжеской семьи.

— То есть у вас уже и запасной жених на подходе? — продолжил допытываться Павел Тимофеевич, как будто он про это не знал.

— Именно так, — бросила Беспалова. — Они согласны внести за нас штраф.

— И вашей дочери нравится такая ситуация, когда ее передают из рук в руки как предмет обстановки?

Спрашивал он не просто так: сначала выяснил у меня, не хочу ли я тоже расторгнуть помолвку, стоит ли вообще за нее держаться. Потому что Беспалова сейчас становилось более токсичной для нас, чем мы для нее.

— Нет, — ответила Таисия, — мне не нравится. Я против разрыва помолвки. Я считаю, что разрыв ничего не изменит. Мы только покажем, что на Беспаловых нельзя полагаться.

— Тася! — рявкнула ее мать. — Я не собираюсь отказывать в помощи Шелагиным. В посильной помощи, поскольку я признаю, что мало чего могу сделать. Но Шелагиных уже дважды пыталась взорвать Живетьева, а теперь за дело возьмется императорский отдел устранения. На нас подобный приказ не выписали, но, если мы будем рядом, можем пострадать за компанию. Плакать по нам император с Живетьевой не будут, уж прости. В первую очередь я должна думать о своем княжестве и о своих детях.

— Тогда вы должны понимать, что только в единстве мы дадим отпор. И я не исключаю, что в отношении приказа вас ввели в заблуждение. Потому что приказ на устранение княжеской семьи — это явное превышение императорских полномочий.

— Когда это Константина Николаевича останавливало? — Беспалова вздохнула и с трагической миной на лице подцепила вилочкой кусочек копченого осетреца. — Нет, информация верная.

— От человека, который хотел бы заполучить в свою семью Таисию? Вы уверены, что не делаете ошибку? Кроме того, я не исключаю, что предложение вам сделано с целью нас рассорить и, приняв его, вы в результате останетесь ни с чем.

Беспалова так и застыла с вилкой в руке, не донеся рыбу до рта. Такой вариант ей в голову не приходил.

— Это наверняка недружественный нам князь, — продолжил добивать ее Шелагин.

— Но мы почти подписали с ним договор о намерениях.

— Вот и останетесь с договором на руках, безо всяких намерений с его стороны. Мы пытаемся создать коалицию, они — ее разрушить.

В конце концов Беспалова выдала фамилию князя, обратившегося к ней с предложением. Это оказался тот самый, кто держал в кабинете два кинжала из изнаночного металла. Знал бы — я бы и сокровищницу его проредил. На войне как на войне.

— И все же я опасаюсь за будущее Таисии, — заявила Беспалова. Возможно, я бы оставила этот вопрос, если бы Илья завещал что-нибудь невесте. Например, этот дом.

— Чтобы у вас тоже появилась причина желать смерти моему сыну? — мрачно сказал Шелагин-младший. — Я против. Отец, мне кажется, мы с этой помолвкой совершили ошибку. Стоит прислушаться к просьбе Калерии Кирилловны и разорвать.

Пришлось вмешаться.

— Никто ничего разрывать не будет. Мы сумеем за себя постоять даже против императорских спецотрядов. Калерии Кирилловне не стоит волноваться.

— Ой, не знаю, Илья, — скептически сказала Беспалова. — Ходят слухи, что конкретно в этом подразделении дают сохранившиеся заклинания Древних в полном объеме. Я вас предупредила. По помолвке подумаю, хотя я собиралась вместе с Тасей выехать этим вечером в гостиницу.

Тон у нее был уже не уверенный, а такой, позволяющий себя уговорить, чем и занялся Шелагин-старший, почти не прилагая усилий для достижения нужного результата. Все же ему удалось заронить сомнение в голову Беспаловой, теперь она будет размышлять над причинами, по которым ей поступило столь щедрое предложение.

— Тухлый она союзник, — вполголоса сказал Греков, когда я к нему подошел. — Да князья