Заклинатели войны - Ольга Владимировна Голотвина Страница 20

Игроки расставляли фигурки. На двух крайних рядах клеток, означавших море, появлялись спруты и кракены, которые могли затащить в пучину неприятельского бойца, неосторожно оказавшегося на мелководье, и грондов, пением завораживающих врага, заставляющих его пропустить ход. А на побережье ставили фигурки воинов, магов и сказочных существ.

И начиналась игра – мудрая и азартная, страстная и рассудочная. Только одна партия за вечер.

А потом опять неспешная беседа дотемна: разбор партии, смакование изящных ходов, рассказы о знаменитых игроках.

Вот и сейчас – Онг-Ши, глядя поверх кубка с наашем, сравнивает шансы обеих сторон на победу.

– Я был на волос от поражения, – признал наконец жрец. – Приятно иметь дело с достойным противником. Я не знал, что вайти может достичь такого мастерства. Да, «власть драконов» придумали алонкеи, но мы на Змеином острове удочерили эту игру и возвели в сан высокого искусства. А ты, уважаемый Дайвенкар, не уступаешь моим собратьям в красоте расстановки и в жёсткости атак. Должно быть, ты величайший игрок среди вайтис.

Гарраш Дайвенкар знал: собеседник не преувеличивает. Доводилось слыхать, что они на Змеином острове пишут труды по стратегии и тактике «власти драконов». И всё же слова Онг-Ши задели военачальника, ему захотелось одёрнуть шаути.

– Я сильный игрок, да. Но есть вайтис, которые играют много лучше меня.

– Мне не доводилось встречать таких.

– А со многими ли ты играл, уважаемый?

Онг-Ши с улыбкой развёл руками, признавая правоту собеседника.

– Однажды я несколько дней ломал голову над интересной позицией, – продолжил Гарраш. – А случайно встреченный простолюдин с первого взгляда нашёл решение.

– Я знаю, что означает слово «простолюдин», – приподнял брови Онг-Ши. – И такой человек – тонкий знаток «власти драконов»? Невероятно!

– Некий Рэс по кличке Дерюга.

Жрец опустил глаза на доску – вероятно, чтобы скрыть сомнение в словах собеседника.

– Странно, что ты не взял этого человека в слуги, – мягко сказал Онг-Ши. – Всегда имел бы под рукой хорошего партнёра для игры.

Дайвенкар проглотил ругательство, комом вставшее в горле.

О, если бы он изловил Дерюгу, он бы не во «власть драконов» с ним играл! Он даже не убил бы его... вернее, убил бы, но не сразу!

Разве забудешь позор, пережитый на Горьком озере? Будь проклята передряга, в которую он вляпался по просьбе своенравной красавицы Мерры Вэлиар, «тайренской рыси»!

А ведь у этой унизительной истории оказалось скверное продолжение.

Подлец сотник, в ужасе царапая объяснительное послание в столицу, перестарался с подробностями. Расписал, в каком виде обнаружил «око наместника»: в набедренной повязке и клочьях рубахи.

А уж дворцовые недоброжелатели расстарались, чтобы эта бумага попала в королевские руки.

О, какими словами отхлестал Массимар своего вельможу! «Как сумеет защитить государя военачальник, который не сумел отстоять свой меч с наградными кисточками? Да что там меч – даже собственные штаны!»

Но всё могло обернуться ещё хуже. Король мог поинтересоваться: для какой такой поправки здоровья вельможа направился с Аркона на Фетти, в далёкий Вейтад? Ах, там целебные ключи? Ну, допустим... А с какого такого любопытства предложил он вейтадскому наместнику поручить ему проверку солеварни? Ах, ему хотелось взглянуть на каторгу и каторжников?

Наместник-то проглотил эту сказочку, а королю она могла прийтись не по вкусу...

Разумеется, ничего этого Гарраш Дайвенкар не стал рассказывать жрецу-шаути. Он сдвинул с доски фигуры и принялся заново выкладывать ландшафт, одновременно объясняя:

– Описание этой позиции было в свитке, подаренном мне пару месяцев назад капитаном-алонкеем. У нас с ним приятельские отношения уже... ну да, уже двадцать шесть лет. С тех самых пор, как король посылал меня с посольством в Риномос...

Военачальник сбился, сообразив: бестактно хвастаться перед шаути тем, как он, молодой и амбициозный, на корабле алонкеев отправился в их столицу. Послы, раздавая направо и налево подарки, склонили сердце Нулла к королю Массимару. Они получили официальное разрешение на небольших кораблях перебираться с острова на остров в пределах архипелага Фетти. И неофициальное – начать войну за объединение архипелага...

Жрец деликатно сделал вид, что не заметил заминки в речи собеседника. Спросил с вежливым интересом:

– И приятель-алонкей решил порадовать тебя изысканным подарком?

– Да, он заказал для меня перевод старинного свитка под названием «Четыре загадки». Оригинал датируется примерно правлением Нулла Прошперу Тапу, это больше двухсот лет назад.

– Четыре позиции? Восхитительно! Этот перевод здесь, в Энире?

– Нет, я не взял его сюда. Три задачи я решил, а вот четвёртая...

Гарраш уже закончил ландшафт и расставлял фигуры.

– У «северных» – серебряная армия, у «восточных» – рубиновая. Ход «северных». Ищи победу, уважаемый Онг-Ши.

Жрец молча изучил позицию. Вайти с удовольствием увидел, как добродушно-снисходительное выражение исчезло с его тёмного широкого лица.

Наконец Онг-Ши произнёс:

– Бесспорно, позиция весьма непростая. И... странная, да, это подходящее слово. Ну какой уважающий себя игрок даст так позорно загнать в ловушку свои самые сильные фигуры?

Дайвенкар молчал, любуясь тем, как шаути барахтается в оправданиях.

– Не вижу победы «серебряных», – признал наконец Онг-Ши. – Полагаю, если бы я посидел подольше над доской...

– А бродяга Рэс бросил на фигуры взгляд. И сразу сказал: «Серебряный дракон – через утёс по диагонали на две клетки. И дальше в паре с людоедом».

Жрец крепкими тёмными пальцами поднял серую фигурку.

– Что за вздор! – голос Онг-Ши был полон разочарования. – Этот ход довершит разгром. Правила запрещают дракону возвращаться. Он застрянет между утёсом и зачарованной пустошью. Тут ведь творил чары рубиновый маг, верно? Дракон сгорит, пытаясь перелететь пустошь.

– «И дальше в паре с людоедом», – процитировал Гарраш. Он торжествовал. Сам-то он сразу оценил гениальный ход бродяги.

– При чём здесь людоед? Был бы военачальник или сотник – мог бы пожертвовать собой, ступив на пустошь. Сгорел бы – и этим снял чары, открыв дракону путь. Но чтобы людоед... Разве что...

Гарраш улыбнулся: «Ага, понял, жабоглазый!»

Людоед – фигура слабая, но живучая. Он убивает других, но не отдаст жизнь ради победы.

Но один раз за игру дракон может наложить чары на любую фигуру рядом с собой, подчинить её себе на один ход. Разумеется, игроки стараются улучить момент, когда рядом с драконом оказывается