Бунтарь без команды - Александр Скрибблер Страница 18

Александр считал, что всякий способен победить в себе марионетку. Чтобы пережить ангст, то есть определённые терзания, страдания, выпадающие на долю любого, так сказать, персонажа мира сего, каждому/каждой необходимо для себя дать определение понятию «свобода». Причём истинная свобода, а не свобода для «галочки». Законы нарушать не нужно, но и позволять окружающей системе делать из своей личности зашоренное животное типа лошади тоже ни в коем случае нельзя. Ты свободен, но живёшь с окружающей системой в гармонии. И если что-то неприятное в этом мире случается не по твоей вине, ты, конечно, можешь из-за этого лить слёзы, если душа не считает случившееся справедливым. Однако же, в то же самое время не нужно упускать из сознания то, что ты априори не можешь быть ответственен за все случающиеся в этом мире портаки и косяки.

Саша всегда считал, что если ты — мужчина, и любишь по — настоящему (всей душой) лишь одну женщину, занимаясь с ней любовью, то при расставании с любимой (то есть произошедшем мирском портаке) какую-либо другую, нелюбимую женщину, ты просто будешь трахать… То есть здесь понятие «заниматься любовью» выглядит притянутым за уши. Насильно любить человек не способен, хотя спать без любви с другим человеком противоположного пола вполне под силу, и, если секс безо всякой любви происходит по обоюдному согласию, плохого в этом ничего нет. И Саша не скрывал этого от своей подруги Веры, с которой познакомился, уже став вапчанином. Вера была красавицей среднего телосложения (не полненькой, и не тощей), привлекательная и постоянно носившая одеяния хиппи, как делали многие жители Вапи. Возбуждение, конечно, Сашу захлёстывало при виде Веры — это естественно. Он приводил её к себе домой, они занимались сексом. Занимались просто по дружбе, и Вера не требовала от Саши чего-то несбыточного, которое он якобы должен. Возможно, должен высосать это несбыточное из пальца (ну ведь он же мужчина…) — так любят требовать многие женщины, даже не завоевав расположение мужчины к себе. Вера была понятливой и в свои тридцать пять лет жизнь повидала. Поэтому она, как и Саша, тоже ушла от вальяжной, чересчур шумной и требующей невозможного, системы в тишину Вапи. Ушла, распрощавшись со своим мужем — тираном. Натерпевшись от окружающей социальной системы, Вера в какой-то момент обнаружила в себе проснувшуюся решительную анархистку. Она так же, как и Саша, была однолюбкой и продолжала любить мужа. Точнее — продолжала жить со своими чувствами, даже после того, как её отношения с мужем прекратились. Вера так же, как и Александр интересовалась литературой, творчеством. А ещё — художеством. Она занималась написанием картин, и это была её отдушина. При соитии она располагалась сверху на Саше, либо под ним, стоная от наслаждения. Александр, заканчивая входить в Веру, расслаблялся, ложился, обнимая её. Гладил её длинные русые волосы, целовал её. Однако ни разу за все случаи их близости он не произнёс ни слова о любви к ней и не сделал намёка на то, что любит её или что-то типа того. Как и она со своей стороны. Тем не менее, когда однажды в Независимой Вапи стали происходить загадочные, жуткие убийства и полицейские показали Саше фото самой первой жертвы (которой оказалась Вера), Александру стало дурно… Найденное тело Веры было обезображено ранениями. Незадолго до того, как Драговцева по работе направили в командировку, в дверь его дома постучали двое полицейских. Они объяснили, что рядом с лесом, на окраине Вапи, был найден растерзанный труп Веры. Сказали, что представители Совета общин обратились в полицию и начато расследование. Драговцев ответил, что видел Веру в последний раз четыре дня назад и что понятия не имел, куда она направляется. На теле, горле девушки были огромные рваные раны, будто нанесённые разъярённым крупным хищным животным.

В ту ночь Александр лежал дома в постели один и долго не мог уснуть. Он глядел через окно на звёздное небо, вытирая предательски катящиеся по щекам слёзы. Нет, он не переживал в очередной раз из-за того, что мир отнял у него любимого человека. Но ему очень было жалко Веру. Она стала для него настоящим другом. Была, наверное, единственной женщиной в этом мире, занявшая Сашину сторону — и не на девяносто, девяносто пять или девяносто девять и девять десятых, а на все сто процентов поддерживая его взгляды, мировоззрение и жизненную позицию. Саша отразил в своём дневнике отношение к Вере, ситуацию о её гибели, о том, что в Вапи произошло убийство. Кроме того, он написал о ночах, проведённых с Верой, охарактеризовал её личность в целом. Также рассказал о случае, когда он заступился за Веру, защитив её от хулиганов во время их (Саши с Верой) вечерней прогулки по коммуне. После этого случая и началась их (Саши с Верой) активная дружба.

Александр ранним утром сидел в движущемся междугороднем автобусе. Думал о гибели Веры и о своей жизни в независимой Вапи. Саша не сказать чтобы верил в то, что всё, о чём он думал и говорил, когда — либо сможет сбыться. И уж тем более относительно формирования идеального общественного строя. Стремление Александра внутри души к бунтарству и так называемой анарходицее (то есть оправданию анархичного уклада общественной реальности) говорило о чём-то большем, чем о простой хвори из-за грубой политики, учинённой восседающими на пьедестале демагогами — узурпаторами. Это «большее» означало желание не стесняться быть самим собой. При этом, найдя свою отдушину в независимой коммуне, Саша знал о том, что одним из достоинств Вапи была экономическая самодостаточность, которая зависела от обычной человеческой деятельности и работы. Представители населения свободного городка зарабатывали на жизнь различными приемлемыми способами: на территории Вапи работали кафе, рестораны, кинотеатры, различные студии, магазины товаров хэнд-мэйд, а также просто товаров, музыкальные клубы, а также организации по производству украшений, мебели, велосипедов, мастерские по пошиву одежды. И свою лепту в развитие сферы деятельности независимого городка Драговцев уже постепенно начал вносить. Он в Вапи успел создать два веб-сайта (торговые онлайн-площадки) для магазина по продаже одежды и для магазина по продаже велосипедов.

* * *

— Игорь, давай прекратим эту хрень, пока не поздно… — сказал Стас. — Знаешь, что будет, если об этом узнает Совет общины? Я, конечно, отключил камеры видеонаблюдения, пустил видеозапись за прошлый месяц в эфир, потом верну всё как было. Но ты пойми — если нас поймают…

— Я очень рад, Стас, что ты шаришь в АЙ-ТИ сфере. — Прервал его Игорь. — Без тебя я