Жезл времён. Рассказ эльфа - 1ex0 Страница 17

- Леармиэль… - услышал я позади себя до боли знакомый тонкий и нежный голосок. Всё внутри меня буквально встрепенулось.

- Нет, - сказал я сам себе, - Это всё уловки тирфа. Нужно идти вперёд.

И я попытался помчаться туда, где находился Зорагозус, однако мою левую ладонь коснулась её рука. О, Сетамилис, как давно я не испытывал этого чувства. Ты не представляешь. Эта уловка врага колыхнуло моё сердце сильнее прежнего. Нет, мне нужно было идти вперёд, ведь её больше нет, и саткар уж точно не вернёт обратно мою возлюбленную Аиэйю. Я собрался было продолжить бег, но к её нежному прикосновению добавился ещё и голос:

- Хватит, дорогой мой, я тебя нашла. Перестань делать вид, что это не так.

Она стала обходить меня, чтобы взглянуть в мои глаза. Но я не позволял этому случиться, каждый раз отворачиваясь от неё. Да, знаю, нужно было действовать решительно, нужно было сразу вырвать свою руку из её и бежать дальше. Но просто попробуй меня понять. Я любил её, любил до полного безумия. И потеря моей жены была самым трагичным происшествием в моей жизни. Я совру, если скажу, что не думал о ней, что не мечтал о встрече с моей дорогой, единственной и желанной. И вот, я вновь ощущаю прикосновение ладони моей дорогой жены. Пусть хоть иллюзорное, за то такое настоящее.

Тирф, конечно же, попытался взять меня за живое. Аиэйя стала говорить со мной обиженным тоном, что я потерял к ней интерес, что я разлюбил её, что у меня появилась другая. Знаю, мой друг, знаю, нужно было бежать, пока не поздно. А я стоял и слушал этот родной нежный голос, слушал, как она буквально умоляла меня взглянуть на неё. Сердце сжалось в комочек от всего этого. Но я решительно настроился не поддаваться на её просьбы. Аиэйи больше нет. Всё, что я слышу и ощущаю, лишь морок, лишь уловка саткара, который хочет через исполнение моих желаний поработить меня. И это придавало сил не поддаваться ей. Через какое-то время снова вернулась тьма истины, так что исчезли все препятствия, которые удерживают меня на месте. И, не медля ни мгновения, я продолжаю устремляться к Зорагозусу, оставив позади саткара, объятого силой Теоссира.

В отличие от ив, Зорагозус остался нетронутым и даже – в это сложно поверить! – живым. Я подбежал к нему, пока бледный лик ночного светила продолжал бороться с ожившей тьмой, которая пыталась заглушить его. Наверное, саткар подумал, что это дерево и так мёртвое, и не стал трогать его. Я же был настолько рад ощущать хоть что-то живое в этом мёртвом мире, что тут же прильнул к нему и зажал в своих объятьях. В этот момент древо смерти испытало отвращение ко мне, ведь на то и назван был он Зорагозусом, что проявления различных чувств он не приемлет, что, подобно тёмным эльфам, ему не приятно всё, что связано со светом и радостью. Я стоял так довольно продолжительное время, наслаждаясь настоящей жизнью, которая осталась ещё в Мордалали. Я забыл обо всём, что происходит вокруг, и наслаждался мерным течением соков внутри этого ствола. И даже несмотря на то, что Теоссир в очередной раз проиграл тьме над миром, так что лживый свет вновь восторжествовал над Мордалалью, мне было всё равно. Я наслаждался настоящей жизнью, которую нашёл в этом гибельном месте. Тирф тем временем говорил мне:

- Я смотрю, в вашем мире даже луна странная, не говоря обо всех эльфах.

Обратившись в его сторону, будучи переполненный живым могуществом, я заявил:

- Глупец ты, саткар, потому что многого не понимаешь.

После этого, вытянув правую руку в его сторону, я оставил левую прижатой к стволу Зорагозуса и, пользуясь синемией магии природы, извлёк из древа смерти энергию, которую сплёл со своей силой, и направил в саткара. Поток принял форму молнии чёрно-зелёного цвета и поразил противника. Это действие стёрло улыбку с лица тирфа, и я видел, что мой удар поразил одну из шести его сущностей. Правда, его рана быстро заросла, но обстоятельства показывали, что он тут не самый сильный. И со словами «Значит, вражда» он принялся использовать свои чары мне в ответ.

Я в тот же миг испытал помутнение рассудка. Наверное, это можно назвать так. Стало неимоверно сложно думать, словно тернии оплели мой разум, не позволяя мыслям вырваться из их плена. Приходилось выцеживать каждую из них, как будто бы я в один миг разучился думать. И, как будто бы этого мало, он влезал в мою голову и создал там самый настоящий сумбур. Тирф начинал мои размышления на одну тему, тут же оставлял её, брался за вторую, но тоже оставлял, брался за третью, четвёртую, пятую и так продолжал буквально разрывать моё сознание, из-за чего я довольно долгое время на мог сосредоточиться на чём-то одном, стоял, как парализованный, и перебирал в своей голове всё то, что во мне пытался породить этот паразит. А иногда возьмёт и опустошит мой разум. Отголоски предыдущих размышлений оседали во мне, словно пыль, после чего оставалась лишь пустота. Он подавлял любую мою мысль, так что я достаточно долго стоял так и ни о чём не мог подумать. Точнее, нет, я мог начать думать о чём угодно. Однако это было настолько сложно, что я не хотел ни о чём думать. А тем временем вокруг меня складывалась иллюзия: мои братья и сёстры, не переставая праздновать Алмалиале, стали стекаться ко мне и принялись уводить за собой. Я почти что попался на эту уловку. Я почти что отпустил Зорагозус, почти что лишился поддержки единственного живого существа в Мордалали. Но у меня достало сил превозмочь себя. Я научился ставить разум выше сердца, и сейчас я это именно и делал.

Словно в родовых муках, появилась мысль, которую нужно было тщательно оберегать. Я так и поступил, помимо того, что обволакивал её дополнительными мыслями. И вот, я в очередной раз поражаю тирфа тёмно-зелёной молнией. Сосредоточиться было очень сложно, а потому я не смог попасть по нему так, как хотелось. Нет, конечно, сила поразила его, но, помимо неё, было задумано и ещё кое-что. Не знаю, способны ли на такое вакраты, но мы, далры, можем с помощью