Протокол "Наследник" - Александра Лисина Страница 17

— У него есть нужные функции⁈

— Ответ положительный, — несказанно порадовала меня система. — Передача данных возможна по каналу…

Дальше — непереводимая вереница букв и чисел, от которых мои уши чуть в трубочку не свернулись.

— Объем передаваемой информации составляет…

И снова — вереница значений и терминов, которые мне ни о чем не сказали.

— Стой, погоди, — остановил я вошедшую в раж Эмму. — Не надо деталей. Скажи одно: если мы подключим такую функцию в капсуле, я смогу получить через этот канал информацию с твоего модуля?

— Ответ положительный.

— Всю информацию или только часть?

— Вероятность успешной загрузки базы данных, собранной за период существования модуля «АЭМ-3», составляет шестьдесят два с половиной процента.

Уже неплохо. Полагаю, за свою недолгую жизнь Эмма немало информации сумела скопировать из Сети. И мне она точно пригодится.

— А программу исследований Альнбара Расхэ вместе со всеми проектами и протоколами мы сможем туда включить? — снова спросил я, с бешеной скоростью анализируя новые вводные.

— Ответ положительный, — снова бесстрастно отозвалась Эмма.

— Сколько времени займет загрузка всей базы?

— От шести до восьми дней.

Сколько-сколько⁈

Я аж в осадок выпал, представив, что почти месяц проведу в медицинской капсуле, потому что Эмма вдобавок сообщила, что процесс передачи данных прерывать нельзя. Грозила какими-то осложнениями, сумасшествием и прочими «приятными» вещами, если я вдруг надумаю остановиться. Более того, все это время мне предстояло провести в медикаментозном сне. Непрерывно. Само собой, в капсуле было предусмотрено автоматическое питание через трубку, что меня несколько успокоило. Также там имелась и система выведения отходов. Тоже… ну понятно через какое место. Последнее известие на какое-то время привело меня в несколько неуравновешенное состояние, но по большому счету это был единственный приемлемый вариант.

За оставшийся месяц, пока в убежище не закончатся вода, еда, пригодный для дыхания воздух и не сдохнет магически заряженный генератор, я точно не сумею самостоятельно изучить то, что мне следует знать для успешного внедрения в местное общество. Плюс мне позарез нужна была сама Эмма. Без нее я в новом мире не проживу и дня. В таком виде, как сейчас, то есть с пуповиной на спине и летающим шаром над головой, на улицах появляться было нельзя. А значит, выбора у меня, по сути, и не было.

— Ладно, — вздохнул я, бросив беспокойный взгляд на тихонько стоящую в стороне медицинскую капсулу и в очередной раз взвесив все за и против. — Решили так решили… Эмма, сколько времени тебе понадобится на подготовку к слиянию с учетом новых данных и необходимости переноса в мою память твоей информационной базы в полном объеме?

— Два с половиной часа, — спокойно ответила система.

— Тогда начинай, — с тяжелым сердцем велел я, отпуская шар на свободу.

После чего развернулся и направился к холодильнику — надо было морально подготовиться. Заодно раздеться, потому что процедура подразумевала серьезное вмешательство. А еще поесть и заранее сходить в туалет, раз уж в ближайшие несколько недель мне такое счастье не светит.

[1] Название местного языка.

Глава 4

О том, как я устраивался в проклятой капсуле, пожалуй, рассказывать не буду. Это стремно. О том, как прошли последующие несколько недель, тем более не скажу — я этого попросту не запомнил. О том, сколько мата из меня вылилось после пробуждения вместе с содержимым сразу двух трубок, вовсе не стоит упоминать. Достаточно того, что когда я пришел в себя и избавился от всех воткнутых и вставленных в мое тело медицинских атрибутов, то чуть не сдох. Потом еще, наверное, минут тридцать тупо лежал на мягком ложе, будучи не в силах пошевелиться. Ждал, когда включившаяся система очистки смоет с меня прозрачный гель, а вместе с ним и всю накопившуюся за месяц грязь.

Потом, конечно, я попытался подняться.

Дважды падал обратно из-за слабости в обессилевших за месяц конечностях.

Мысленно выругался на идиота-конструктора, который забыл предусмотреть в капсуле возможность миостимуляции, без которой я после месяца абсолютной неподвижности ощущал себя беспомощным младенцем.

Вдобавок ко всему у меня просто жутко, до крика и воя, разболелась голова, так что я, толком даже не придя в себя, в голос взмолился Эмме, чтобы та вколола какое-нибудь обезболивающее.

Капсула, услышав мой хриплый вопль, тихонько загудела, после чего мне в руку ткнулось что-то острое, и я на какое-то время отрубился.

Через какое-то время, правда, снова проснулся, но, осознав, что боль, хоть и стала потише, никуда не ушла, во второй раз попросил меня усыпить.

И лишь третье пробуждение прошло более или менее успешно: когда я открыл глаза, голова еще болела, но уже терпимо. Тело тоже начало потихоньку слушаться. Мысли, правда, пока еще бродили в голове вялые, тупые и какие-то примитивные. Зато я наконец-то вспомнил, зачем вообще улегся в этот проклятый модуль. Вспомнил, кто я и откуда взялся. Затем с трудом приподнял чугунные руки. Кое-как оглядел свое временное пристанище. Но ни шара, ни его следов в капсуле не нашел и, разлепив спекшиеся губы, хрипло прошептал:

— Эмма?

«Процедура слияния завершена, — тихо, но вполне разборчиво прозвучал у меня в голове знакомый голос. — База данных загружена на сорок шесть процентов. Физическое состояние носителя крови удовлетворительное. Ментальная активность в норме. Количество прижившихся частиц найниита составляет два с половиной акриона…»

«Чего?» — хотел переспросить я, услышав незнакомое слово, но тут же понял, что система имела в виду триллионы. Два с половиной триллиона частиц… Мля-а! Это всего лишь четвертая часть от того количества найниита, которое у меня… то есть у нее… были изначально!

Это что же, остальное мы потеряли⁈ Система ошиблась в оценках, а сбой в работе управляющего поля оказался намного более выраженным, чем мы планировали⁈ И почему она смогла загрузить только половину базы⁈ Неужели что-то пошло не так⁈

Я со стоном прикрыл глаза, успокаивая себя тем, что даже половина информационной базы