Жезл времён. Рассказ эльфа - 1ex0 Страница 15

Так мы прибыли в другое место – Сенквинетиль. Гора-исполин, стоящая посреди Мордалали, гордо возвышалась над всем миром. Увы, несмотря на могущественную стать, я ощущал, что жизни в Сенквинетиле не было. Как и вся округа, одинокая гора умерла, оставшись только лишь безмолвной возвышенностью. Я сказал, что собираюсь взобраться туда, чтобы оглядеть этот мир, и просил подождать его тут. Он согласился, так что я немного даже возликовал от этого. Я могу спуститься с другой стороны и скрыться от этого долговечного морока, а после уже, наконец, прийти к Зорагозусу. Используя дар богини, я принялся подниматься по крутому склону. Хорошо, хоть по большей степени моя сила воздействовала на меня. Я был живее всех живых, а потому эсталиал подхватил меня, а мои ноги, можно сказать, самостоятельно принялись взбираться туда. Безымянный эльф остался у подножия, глядя на то, как бодро я удаляюсь от него.

На вершине я повстречал ещё одного мертвеца. А рядом с ним лежало письмо, написанное магическими чернилами. Я взял записку и стал вчитываться в то, что там было написано:

«О, прекрасная Сифиэль, как ярки были твои глаза в ту ночь, когда мы глядели с тобой на бледный лик Теоссира с вершины Сенквинетиля, как приятна твоя улыбка в тот изумительный день, когда наши глаза впервые увидели друг друга. Как приятен был твой голос во время нашего знакомства. Как приятен твой аромат на полях Селезвиона. Как грациозна твоя фигура и легки твои движения на празднике Алмалиа́ле. Как прекрасна ты каждое мгновение своего существования, о великолепнейшая Сифиэль. Но почему же ты не сказала, что замужем? Зачем терзала моё сердце сладкой иллюзией того, что мы будем вместе? О мать-богиня, избавь меня от того, что я увидел, когда пришёл к тебе домой. О Далрамиэль, сотри из памяти слова, которые ты тогда сказала мне. Что с тобой стало, Сифиэль? Если я тебе дорог, если тебе небезразличны воспоминания о нас с тобой, ты взойдёшь на эту гору, чтобы вспомнить, как нам было хорошо с тобой, и увидишь меня. Это письмо для тебя, дорогая Сифиэль. Знай: в моём сердце не отыскалось больше места ни для кого, кроме тебя. Твой Марсадаэль.»

Что ж, довольно трогательная история, но, опять же, слишком много нелепицы в ней. Во-первых, Сифиэль. Далры-мужчины женились на арлисах. Во-вторых, не мать-богиня, а богиня-мать. Мы на первое место воздвигаем божественность. В-третьих, не Далрамиэль, а Далармиэль. Конечно, Марсадаэль просто-напросто мог торопиться, когда накладывал чары, чтобы сочинить это письмо, а потому здесь могла вкрасться ошибка, но в свете всего, что было сказано, это выглядит не как ошибка, а как незнание имени нашей владычицы. А ведь было ещё и в-четвёртых – далры-девушки не могли подняться на Сенквинетиль самостоятельно, ведь они не обладают эсталиалом, когда как Марсадаэль поставил ей условие, чтобы она пришла на эту вершину, где возлюбленный будет её как раз таки ждать. Что ж, наверняка враг считал, что, когда я буду читать это письмо, моё сердце вновь защемит боль, я снова испытаю мучения и прочее в то же духе. Но вот только получилось как раз таки наоборот, ведь все его ошибки показывали, что это очередная уловка. И этот Марсадаэль не настоящий мёртвый эльф. А если это так в отношении его, то можно предположить, что и все другие трупы – это фальшь, это иллюзия, это уловка, с помощью которых незримый враг пытается меня подловить и заставить поверить в то, что Мордалаль вымерла, когда как на самом деле все мои братья и сёстры живы. И, скорее всего, они где-то спрятались. Возможно, строчка из песенки «И ты под землю окунёшься» как раз таки намекает мне, где они укрылись – в каком-нибудь подземелье. И вход в их обитель открывается Зорагозусом. Ты не представляешь, как я просиял от этого. Никогда в последнее время не ощущал себя таким воодушевлённым. А потому я, не теряя ни мгновения, отправился в путь, обратно в Ивулиофаль, чтобы увидеть, наконец, древо смерти эсров. Я даже не поглядел на то, как жутко выглядит моя родина с вершины Сенквинетиля. Не хватало мне подвергнуть испытанию свою надежду от увиденного. Хватит. Пришла пора действовать решительно.

Как только я оказался на противоположной стороне подножия одинокой горы, в тот же миг принялся двигаться в сторону Долины плачущих ив. Быстро, поддерживая себя при помощи эсталиала, я заскользил по мёртвой земле родного мира. Меня ничто не сможет остановить. Ничто. И стоило мне только так подумать, как ни с того ни с сего начало вырастать зарево. Я не удивлялся этому, ведь враг пытался остановить меня. Но вдруг я почувствовал, как над моей головой начал волноваться весь этот сумрачный покров. Тьма начала колебаться, а сквозь неё, словно бы с боем пробивался Теоссир – лик моей богини-матери. Ночное светило норовило вырваться из-под покрова непроглядной тьмы, когда как сама тьма не давала ей это. И всё же бледный свет не смогло затмить ничего – даже когда казалось, что тьма побеждала, серебро Далармиэли проливалось на умершие пустоши Мордалали, из-за чего лживое светило не могло господствовать надо мной. Оно уже было отчётливо видно на западе, однако вместо его яркого сияния округа была залита мерным свечением Теоссира. Моя владычица защищала своего служителя от гнусного морока, которые пыталось навеять на меня это лживое светило! И я, не желая испытывать пределы возможностей Далармиэли, что было сил устремился вперёд, взяв курс на Ивулиофаль, презрев всякие вражеские уловки. Тёмные силуэты снова пытались напугать меня, глядели на меня своими зелёными глазищами, но исчезали в серебристом свете моей богини. Громогласный рык огромного чудища слышался впереди, непрестанные причитания моего безымянного друга звучали по левую руку от меня. Справа горели огни якобы живого поселения, оттуда звучал детский смех и девушки весело напевали песнь надежды. Но нет, всё это мы уже проходили, всё это мы уже преодолевали. Врагу ни за что не сбить меня с пути. Моя надежда вела меня вперёд и только вперёд. Теперь я был уверен в том, что нужно делать и куда идти.

На небе шла своя война, здесь на земле – своя. Нас – лишь двое, когда как их – целое море.