Сосед - Татьяна Александровна Шумкова Страница 13

- Признайся, и кто знает, может я тебя прощу. – Однако по его бешенному взгляду, она поняла, что не простит. Уже не простил.

Она упрямо повернула несколько раз головой, не замечая, как крупные слезы катятся по ее лицу.

- Я ни в чем перед тобой не виновата. Ни в чем… – А про себя нехорошо усмехнулась. Сколько раз она произносила эти слова, и сколько раз ей еще предстоит их произнести. Только все напрасно.

Шубина похоже ее упрямство только еще больше взбесило. Его взгляд был полон ненависти. Он выпрямился, а потом, сделав шаг к ней, схватил за руку и дернул на себя. Алена оказалась прижата к нему.

- Сука… – почти прошипел он ей в губы. – Ты хоть понимаешь, что я тебя когда-нибудь пришибу? - Отвечать, понятное дело, она не собиралась. И признаваться в том, в чем ее обвиняют, передумала.

Болезненно сжав ее руку, он повел ее к выходу из кухни, почти потащил, а когда они оказались в комнате, толкнул на диван. Алена упала навзничь и увидела, как он начал раздеваться.

- Прошу тебя, только не сегодня, - произнесла она умоляюще, и слезы снова потекли по лицу. После этого вечера с Никитой, после того, как она почувствовала этот запах свободы, не может она, как ни в чем не бывало, быть с Шубиным, полным ненависти и презрения к ней. Ее психика просто не выдержит.

Его рот искривился в презрительной пьяной усмешке:

- А почему нет? Разве что-то изменилось? Ты же не захотела покаяться. Значит все по-прежнему. – Его слова звучали зло, жестоко. Он ни капельки не собирался щадить ее. А потом добавил, глядя на нее чуть с прищуром и таким тоном, точно зная, что ей никуда не деться:

- Или ты уже не хочешь увидеть сына? – Он снял рубашку и перешел к брюкам. Алена же отвернулась, не в силах видеть его ухмыляющееся лицо.

Она прикрыла глаза согнутой в локте рукой.

- Прошу, выключи свет, - произнесла с какой-то обреченностью.

Шубин снова нехорошо усмехнулся на это, как бы говоря, кто бы сомневался, никуда тебе не деться. Но свет выключил…

Алена лежала рядом со спящим мужем и не могла уснуть. Она просто смотрела в потолок. Все в этот вечер и в эту ночь было необычным. Начиная со свидания с Никитой, приходом Шубина и его непривычной нежностью по отношению к ней в эту ночь. Хотя была готова совсем к другому. Странно, что он не набросился на нее, хотя держался от злости из последних сил, а действительно был нежен. Целовал, любил ее, старался, несмотря на ее сопротивление, доставить удовольствие. Все это дезориентировало и казалось было только хуже. Он уже приучил ее к своей ненависти. Она почти к ней привыкла, а если вдруг поверить, что все может быть по-другому… Ведь потом точно уже не выкарабкаться. Про крышу она тогда Никиту не обманывала. Не раз об этом думала. Только мысль о ребенке останавливала. Да и мама не вынесет. Они точно ни в чем не виноваты.

Не выдержав собственных мыслей, она встала и, не зажигая света, подошла к столику и налила почти на ощупь водки. Сделав буквально глоток, чуть не поперхнулась. Но в тоже время почти сразу почувствовала, как ее немного отпустило. А потом, накинув куртку, отправилась на балкон. Там у нее были припрятаны сигареты. С удовольствием затянувшись, она стояла, оперевшись на перила и смотрела на падающий снег, как он искрился в свете уличных фонарей. И на какое-то время ей даже показалось, что все не так плохо. Но потом дверь отворилась, и на пороге оказался Шубин.

- Ты чего здесь? Пойдем, а то замерзнешь. – Он старался говорить грубо, но заботу в его словах не заметить было трудно. И это удивляло, настораживало. Казалось, Шубин ведет свою борьбу до победного конца вовсе не с ней, а с самим собой… А затем добавил:

- И хватит курить. Ненавижу курящих женщин.

Алена не стала спорить, сделала последнюю затяжку и выкинула сигарету. А когда выходила с балкона проговорила:

- Ты меня и так ненавидишь. А то, что замерзну, так это хорошо. Ты же только об этом и мечтаешь, чтобы я исчезла.

Он помог ей снять куртку, а когда она села на диван, опустился перед ней на колени и стал растирать замершие ноги.

- Даже и не мечтай о такой легкой смерти.

Утром она лежала в постели и смотрела, как он одевается. Странно, но не было никаких насмешек и злости. Казалось, он был абсолютно спокоен. И наверное только поэтому она решилась:

- Саша, я могу сегодня…

- Да, можешь, - перебил он ее, но опять же без нервов, а как будто ему наоборот было неудобно за то, что ей приходится просить. Но она тут же отбросила эти мысли. Чушь какая. Зачем придумывать то, чего нет. Надо взять себя в руки и не распускаться. А Шубин, как фокусник, продолжал доставать из волшебной шляпы подарки.

- Мы собираемся с Максимом слетать на несколько дней на лыжах покататься. Если ты хочешь, можешь с нами. С работы получится отпроситься?

Алена поспешно села на постели.

- Конечно смогу. – Да плевать на работу. Пусть хоть увольняют.

Вероятно ему не понравилась радость, проскользнувшая в ее голосе. Он посмотрел на нее внимательно и взгляд его вмиг стал колючим. Она испугалась, что он передумает.

- Не обольщайся, это только ради сына. Хотя возможно, было бы лучше, если бы он тебя совсем не видел.

Алена, прижав к себе одеяло, затаила дыхание и выдохнула только когда он, уже полностью одевшись, отправился на выход. А потом остановился только на минуту возле двери и, не поворачивая головы, произнес:

- Во вторник заеду. Будь готова.

Она только и смогла кивнуть, хотя понятное дело, он этого уже не видел, потому что стремительно вышел из квартиры. Ей даже показалось, что попросту сбежал. А она поняла, что все, что вчера было, это все блажь и неправда. Рисковать тем, что она может больше не увидеть сына, не собиралась. Поэтому, быстро позавтракав, позвонила институтской подруге и напросилась к ней пожить ненадолго. А после поездки, что-нибудь да придумает. Или продаст эту квартиру или снимет другую. Но оставаться здесь точно нельзя. И вовсе не Никиты она боялась в данный момент, а себя, своей слабости…

Алена сидела в кресле,