Измена. Сказка (не) о любви - Аня Вьёри Страница 12

– Да сдалось тебе это имущество! – выкрикивает он. – Как оформил, так и назад переоформлю. Сразу, как суд окончится!

– Какой суд? – уточняю зачем-то.

Антона закрывает глаза, трет лицо.

– Мы в прошлом году делали оценку. Одна из сторон с ней не согласилась и пошла в суд, – он убирает ладони, смотрит на меня. – Мы сделали все как надо, но там очень непростые собственники. Очень непростые, – качает головой. – Я же материально ответственное лицо, Таш. На меня вполне могут повесить условку, да и черт бы с ней, но там же с конфискацией! Не оставлять же тебя без копейки?

– Ну в данной ситуации я как раз без копейки, – пытаюсь рассмеяться. – Все принадлежит твоей матери.

– Да она даже не знает, что на нее все записано, – психует он. – Я с седьмого класса идеально подделываю ее подпись! – ругается сквозь зубы. – Отец знает, она нет, – снова смотрит на меня. – На тебя нельзя было переоформлять. Мы одно хозяйство юридически. К тому же ты никогда не работала. Они бы легко доказали, что это мой доход.

– И ты даже не рассказал, – с горечью произношу я.

Ему нечего ответить. Антон давно не посвящал меня в тонкости своей работы. Оказывается, там суд, угроза потери всего. Чертова куча ответственности и неприятностей, а он даже не делился со мной этим. Мне обидно. И отчего-то стыдно. Мне бы хотелось его поддержать. Но он искал поддержки в другом месте. Или не поддержки?

– Таш, – пользуется моим молчанием Антон, – я клянусь тебе, то, что имущество сейчас на матери, не мой умысел, это просто совпадение.

– Очень удачное совпадение, – хмыкаю я. – Легко разводиться будет.

Антон вдруг щурится и смотрит на меня очень проникновенно.

– А я не собираюсь разводиться, Таш!

Глава 12

– Зато я собираюсь, – резко встаю из-за стола. – И если тебе надо, чтобы я была первой – окей! Пойду подам заявление!

Он вскакивает, по искаженному лицу вижу, что собирается что-то мне высказать, но я не хочу слушать. Пулей вылетаю из кафе и мчусь к своему дому. Глаза застилают слезы, я чуть не попадаю под машину, перебегая дорогу, но сейчас уже на все плевать.

Быстрее домой. Быстрее спрятаться.

Понедельник. 2 июня. 22.12

– Смотри, я тебе ссылок накидала, – тихо шепчу в трубку другу.

Мне же пообещали премию, самое время выбрать холодильник. Яичница уже в печенках сидит.

– Ташк, ты че, ревела? – Яр знает меня почти двадцать лет. Его не проведешь.

– Немного, – шмыгаю носом я и тут же меняю тему: – Там по третьей ссылке посмотри, маленький, но почти новый. Он мне нравится. Норм? Что скажешь?

– Норм, но дороговато. Че у тебя с деньгами? – деловым тоном отзывается друг.

– Все отлично, – усмехаюсь. – Я тут конкурс придумала, мне премию обещали!

Почему-то в этот момент вспоминается восхищенный взгляд Антона в коридоре, и я опять всхлипываю.

– Очень грустный, наверное, конкурс, – скептически отзывается Яр.

– Не, конкурс веселый, – почти шепчу я. – Это жизнь у меня грустная.

– Че опять? Колись.

– Да все то же, – выдыхаю. – Антон.

– Вы поговорили? – напряженно спрашивает Яр.

– Поговорили, – судорожно вздыхаю.

– И?

– И он сказал, что не собирается разводиться, – делаю паузу. – А я сказала, что собираюсь.

– Таш! – Яр кричит. – Ну что за?..

– Яр, ты вообще чей друг, а? – тоже повышаю голос. – У вас гендерная солидарность, что ли?

– Да, Таш, – выкрикивает мой Ярик, – гендерная солидарность! Чего ты встала в позу?

– Яр, он даже не пытался передо мной извиняться! – это, кажется, услышали все соседи. – Просто сказал, что понял, учел, больше не повторится.

– Таш, ну это же Антон! Ну он же всегда был таким, ну блин… Он крутится вторую неделю в твоей дыре, шмотки твои все прислал, заставил главреда оформить тебя по-человечески! Это его извинения!

– Знаешь, к черту его с такими извинениями!

– А с какими не к черту? – Яр почему-то заводится. – Что вам надо, луну с неба достать? Чтобы вы поняли, что бывает, сносит крышу, но это же ничего не значит!

– Знаешь, я не хочу развивать эту тему!

– Потому что дура!

– Сам такой!

Я отшвыриваю смартфон, кажется, даже не отключив звонок. Сижу всхлипываю. Вот сейчас еще и без друга останусь, вообще тогда только волком выть. Тянусь к гаджету. Так и есть, не отбила. И Яр трубку еще не положил.

– Яр, – тихо всхлипываю, – почему ты так его защищаешь?

В трубке тишина. Я даже начинаю думать, что он точно так же отбросил ее, не отключив, но тут он начинает говорить. Очень тихо.

– Потому что я тоже однажды изменил, Таш. По глупости, по пьяни… – говорит с надрывом. – И не смог оправдаться. Не смог выпросить прощения. И как с этим жить, не знаю, потому что никто, кроме нее, мне на самом деле не нужен, – заканчивает он почти шепотом.

– Яр, – я тоже говорю очень тихо, – я не знала.

– Угу, – мычит он, – я старался, чтобы никто не знал.

– И что? Что ты будешь делать дальше? – мне почему-то становится жутко. Не грустно, а именно страшно и жутко. Я очень хочу сейчас быть рядом с Яром, взять его за руку.

– Подожду, пока она разведется, – с сухой усмешкой отвечает он, но я слышу всю его боль. Все то, что он, похоже, годами держал в себе.

– Яр, – выдыхаю и замолкаю. Сказать-то нечего.

– Поговори с Антоном, Таш, – тихо просит он меня. – Я прошу тебя, поговори с ним нормально.

– Ладно, – я киваю, будто он может меня видеть. – Я обещаю.

– Он любит тебя, Таш.

На это мне сказать нечего, я только тихо хмыкаю, а Яр продолжает:

– Я же видел его, – замолкает на секунду. – Уже после твоего отъезда.

– Вы поругались? – понимаю, что так и не спросила подробности визита мужа к другу.