Крылья Огня: Пророчество о дракончиках - Алексей Белоусов Страница 11

— Другую часть откуда приходят взрослые. Мы же не знаем что там! А вдруг там целые стада жирных зайцев?

— Я с вами! — ответила Цунами, вылезая из воды.

— Ты бы посохла… — ответил Глин, критически осматривая закрывшую жабры сестрицу.

— Нет! — «Ещё не вылупился Морекрыл, что согласится обсохнуть!» — говорили её мысли, но она ещё не была уверена, как правильно это сказать.

— Ладно, — улыбаясь, Глин толкнул её носом. — Раз все вместе, идём!

И они пошли. Первым шёл Большое крыло — защитник сиблингов от опасности, когда мамы нет рядом. За ним, не отставая, шла Солнышко вместе с Цунами. Замыкала же всё это пара из наблюдательного Звёздочки и неспешно осматривающей окрестности Славы.

Выход вёл в небольшой гладкий коридор — видимо, старое русло ручья. Задранные и прижатые к земле носы вместе с периодическим высовываниями язычков работали непрестанно — надо же всё запечатлеть и хорошо запомнить!

Света вокруг почти не было. Откуда-то из-за спины падало немного, но для Грязекрыла и Пескокрылки его было недостаточно, и они нерешительно замерли. «Темно, — сказал вдруг Глин, оглядываясь назад. — Давайте посмотрим другую сторону?». Цунами подумала — и вдруг засветила полосы на хвосте. «Теперь не темно!» — сказала она с энтузиазмом, и шагнула вперед, теперь поравнявшись с Грязекрылом. Он молча кивнул, и они пошли дальше.

Слева была небольшая комната. На выходе уже сидел Бархан:

— Что, исследуете, дети?

— Даааа! — нестройно ответили они.

— Ну что ж, тогда идите до самого конца! — и он аккуратно погладил каждого носом.

Звёздочка вдруг заметил, как мысли мамы изменились с обычного защитного фона на резкую «Не трогать моих драконят!», которую она усилием воли подавила. Ага, так она за ними следит! Звёздочка повернул назад, и заметил чью-то красную морду, высовывающуюся из-за поворота. И правда. Ну ладно, пусть думает, что она незаметная. А он не будет портить «самостоятельное» исследование своим братьям и сёстрам, ведь прямо сейчас их мысли очень горды этим.

Ещё одна пещера пустовала. Но запах, до сих пор висевший там, подсказывал однозначно — мамина комната! Они запрыгнули в неё — но ничего интересного, спальное место, пара непонятных вещей на полу, и всё. «Это мамины боевые свистки,» — пояснил Звёздочка, показывая на них лапой. — Она думала о них когда-то, я помню». Он подошёл к одному из них, что размером были с половину него — и просунул туда нос. «Да, они должны надеваться на лапы. Передние, если я помню правильно».

Морекрылка резко выдохнула в дырочку, но никакого звука не вышло. «Я думаю, надо чтобы ветер был куда сильнее, чем мы можем создать носами, Цунами,» — с клыкастой улыбкой сказал Звёздочка, получив от сестры недовольный взгляд. Но всё же, она перестала мучать свисток и отошла.

Понюхав и потеревшись о выход своими телами, чтобы оставить свой след в маминой комнате (несомненно, она будет очень рада запаху своих детей здесь!), дети опять вышли в коридор. А в конце его их ждала огромная пещера. Ручей тёк через неё, прямо из небольшого подземного озера, уходя в небольшой грот, что, судя по ментальной карте, вёл в их гнездовую пещеру. Прямо сверху над ним образовался небольшой провал, через который, кажется, и поступала как минимум часть воды, но пока что просто светило солнце, играя на воде небольшими бликами. Слава разочарованно вздохнула — такая точка для солнечной ванны пропадает! Но и берег, явно очищенный чьими-то лапами от всяких мелких и не очень камней, был достаточно большой, чтобы устраивать на нём новые игры.

— Что, дети мои, всё исследовали? — негромко сказала Кречет, выходя в пещеру.

— Ты следила! — обиженно сказала Цунами, поворачиваясь к ней мордочкой.

— Конечно я за вами следила! Как будто бы я позволила моим драконятам быть совсем без сопровождения. А вдруг кто проникнет в пещеры и решит вас съесть?

— Мы сами кого хошь съедим! — пропищала Морекрылка, поворачиваясь к Глину. — Скажи ей!

— Можем… но может будет больно… — неуверенно протянул он, пытаясь выразить мысль, что они конечно и могут впятером завалить нападавшего, но они могут и получить травму. А большое крыло этого бы не хотел.

На это Цунами только задрала нос, думая о том, как бы она и Глин победили бы любого нападающего. Ну, может быть, кроме другого дракона. Но для этого есть мама!

— А пока пойдём поедим, драконятки, — поманила за собой крылом Кречет. — Ласт принёс немного маленькой рыбёшки для нашей морекрылой, и связку кролей для всех остальных. А, ещё и ягод принёс. Говорит, называется ежевикой, вдруг нашей дождекрылке понравится, тогда он ещё соберёт.

Да, мама пахла едой. Тонкий мясной запах вился вокруг её когтей, когда дети подошли ближе и ткнулись носами. И этому невозможно было противостоять. Тем более, что исследование новых мест отнимает кучу энергии!

Когда они пришли, вьясь за Кречет гуськом, Слава сразу зарылась мордой в ежевику, заполняя пасть. «Это лучшие ягоды на свете!» — декламировали её мысли, пока ягодки, подхватываемые гибким раздвоенным язычком одна за другой исчезали в её пасти.

— Ещё! Хочу! — сказала она, когда ягоды кончились.

— Хорошо, скажу Ласту, чтобы в следующий раз принёс больше.

— Ягоды вкуснее мяса! — бескомпромиссно сказала Слава, недовольно ворча про себя, что так мало. Но раз ягоды кончились, пришлось всё же переключаться на мясо.

Цунами тем временем тоже времени не теряла, и заглатывала рыбёшек одну за другой. Ей нравилось, что не надо рвать их на части, а можно просто одним движением проглотить. Однажды, как она надеялась, её выпустят в поплавать в настоящей реке, чтобы она словила ещё больше такой!

После еды все драконята просто лежали одной кучкой, навалившись на Глина передками. От этого он довольно урчал — его чувство бытия большим крылом было очень довольно, что сбилинги пахнут сытостью и счастьем, а он чувствует их лапки и шеи на себе, убеждаясь, что каждый на своём месте — от малышки Солнышки до мокрой после очередного купания Морекрылки.

— Цунами, — раздался голос Ласта, который тихонько подошёл к кучке отдыхающих драконят под неусыпным надзором мамы. — Пришло время научить тебя одной из частей нашего наследия. Наследия племени, которому мы оба с тобой принадлежим.

Морекрылая смотрела на него с полным непониманием. Какое ещё наследие? Плавать она и так умеет, и