Звери. История группы - Зверь Рома Страница 41

Требуются музыканты

После того как вышел первый клип, мы опомнились: о, нас по телевизору показывают! Что делать? Надо срочно альбом писать! А есть песни? Какие были тогда песни, такие и писали. Одним нам с Сашей было уже не справиться, и мы стали задумываться о том, чтобы пригласить сессионных музыкантов. Например, «Камикадзе» мы записывали с живыми музыкантами. У Войтинского был такой знакомый Кильдей, гитарист «Морального кодекса» Николай Кильдеев. Саша часто его привлекал к записи музыки для рекламы. «Коля, слушай, посоветуй, с кем барабаны пописать?» – спрашивал он у Кильдея. В итоге у нас играли разные люди – барабанщик Леонида Агутина, скажем.

Процесс такой: музыканты нам чего‐то записывают, а мы потом сидим в студии с Сашей и режем. Мы же не знали, как надо вести себя с сессионными музыкантами, они ведь профессионалы: если говорят надо так, значит, так и надо. А потом проходит время, и мы понимаем, что нам хотелось иначе. Начинаем сами что‐то делать, какие‐то сбивочки на барабанах, брейки, остановки. Запишем и тоже режем. Вот такими вещами мы занимались, потому что не было у нас коллектива сплоченного, с которым могли делать все сообща.

Сессионные музыканты стоили денег, но не запредельно. В стране неплохих музыкантов много, и они не очень богатые люди, хотя людям так не кажется со стороны. Платишь человеку четыреста долларов, он тебе все записывает и уходит. Там работы‐то на два-три часа. Даже если он где‐то неровно сыграл, можно взять ровный кусок и его размножить. Как в том анекдоте про запись концерта Рахманинова – сыграй гамму, а я потом нарежу и склею. Шутки шутками, но на самом деле так проще бывает сделать, нежели от начала до конца идеально записать те же барабаны. Человеческий фактор: раз – сбился, раз – палочка зацепилась. Человек же не машина!

Мы тогда поняли, что копаться в звуке и искать какой‐то свой неповторимый саунд невозможно. Он в текстах, в подаче существует. Нам говорили: это лучшие люди. Мы думали, в этом загвоздка: если они сейчас сыграют, песня будет звучать хорошо. Но в конце концов поняли, что это как раз не главное. Было все – пятьсот аранжировок, работа с кучей музыкантов, понимание разного качества этого звучания – пленка, компьютер. Мы думали, это играет какую‐то роль. Но когда начали сводить треки, поняли, что суть песни‐то не меняется.

Однажды приходит к Войтинскому Кильдей и говорит:

– Слушай, у меня есть товарищ, он интересуется группой «Звери», на MTV крутится их клип «Для тебя». Ты не знаешь, кто это?

Саша говорит:

– Это мы, дай ему наши контакты.

Этим товарищем оказался Алексей Козин из звукозаписывающей компании CD Land, который никак не мог нас найти. Мы же были не из этой тусни. Он хотел с нами сотрудничать. Козин позвонил нам, предложил встретиться. Мы поехали на встречу. С настоящим рекорд-лейблом! Думаем, наконец‐то на нас обратили внимание! Может, купят у нас альбом, выпустят его, денег дадут, и мы сможем расплатиться с долгами, и если что‐то останется, снять еще один клип.

Несколько раз мы с Лёшей встречались, показали ему демозаписи песен. Он говорит:

– Давайте выпускать альбом.

Мы с Сашей стали обсуждать, сколько денег за него потребовать.

– Давай придумаем сумму.

– А какую, Саш?

– Надо такую, чтобы долги раздать. Тыщ пятьдесят. Ну а как? Альбом, рекорд-лейбл!

– Ладно, давай такую скажем.

– Не, не заплатят! Надо сказать больше. Чтобы они потом поторговались и снизили до нормальной.

И уехал Саша на встречу с Козиным. Возвращается грустный:

– В общем, ничего нам они не дадут.

– Как ничего?!

– А вот так.

Их условия были такие: мы записываем альбом, показываем, они делают так, чтобы песни взяли на радио в ротацию, плюс помогут снять клип, презентация пластинки, то-сё. В общей сложности выходило тыщ пятнадцать-двадцать. Козина можно понять, группа‐то молодая, неизвестная, риски…

Подписав контракт с CD Land, мы начали думать, где брать музыкантов, кто будет у нас играть. Мы не знали этот рынок, как на него выйти, поэтому просто разместили на музыкальных сайтах объявление: «В молодую начинающую группу требуются музыканты… Телефон такой‐то». Приглашать друзей из Таганрога я не стал. Некоторые из них уже женились, обзавелись детьми, нормальной работой. Половина разъехалась.

Я знал, что в Москву переехала группа «Сакрум». Я нашел контакты через сестру их гитариста, которая работала в библиотеке в Таганроге, созвонился и через него пригласил Вову, барабанщика «Сакрума». А по объявлению в интернете нашли бас-гитариста Андрея Густова, гитариста Вову Хоружия, клавишника Кирилла Антоненко. И был еще я. В таком составе «Звери» впервые вышли на сцену. И было это «Нашествие 2002» в Раменском.

На «Нашествие» мы попали потому, что к тому моменту уже чем‐то начал заниматься Козин. Хотя я слышал версию, что продюсер фестиваля Дмитрий Гройсман где‐то услышал наше демо и решил пригласить молодую группу на фестиваль. До этого мы, конечно, отправляли музыкальный материал на «Наше радио», лично Михаилу Козыреву письма писали. Ноль реакции и эмоций. И все‐таки какой‐то всплеск, шорох пошел после первого клипа. Позже нам поступали некие предложения, в частности от Real Records, «Мистерии звука», но на тот момент мы уже были связаны с CD Land.

Как новичкам нам предложили исполнить на «Нашествии» аж две песни. И мы начали готовиться к выступлению, решили сыграть «Для тебя» (ее хоть кто‐то знал по MTV) и «Камикадзе», которую мы хотя бы чуть-чуть подрепетировали. Состав‐то у нас не то что несыгранный был, люди вообще друг дружку не знали. Решили «Камикадзе». Вроде заводная. Заводная же? Народная? Как раз для фестиваля.

Мы начали думать, что будем делать – не просто же выйти на сцену, сыграть две песни и уйти. Решили, что у нас во время исполнения «Камикадзе» по подиуму будут ходить модели. Почему модели? Мне очень нравятся девочки. Но мы не подумали об одном: «Нашествие» – фестиваль мальчишеский, и даже если девочки там и есть, то они наполовину мальчики, пацанистые девочки, не принцессы. Мы не учли, что модели для этого мероприятия – это слишком гламурно. Странновато! Не ведьмы на метлах, не байкерши на мотоциклах… На поле грязь по колено, а тут девочки длинноногие на каблуках и в платьицах. Но нам так захотелось. Если добровольно, значит, ты довольна. Нам казалось, что на «Камикадзе» должны появиться именно модели и пройти по сцене как по подиуму, сцена же была таким языком сделана. А в конце песни, когда девушки уходили, у нас из этого круга, где подъемник, должна была резиновая баба в одежде взлететь на воздушных шариках и взорваться.

Мы долго выбирали резиновую женщину. Сначала нам с Сашей было стыдно зайти в секс-шоп, потом привыкли. Когда мы впервые отправились в магазин, нам стало интересно, что это вообще такое? Волей-неволей обращаешь внимание на все эти смазки, вибраторы, какие‐то игрушки и думаешь: а зачем это надо? Это как ты заходишь в супермаркет купить сигарет и начинаешь брать все подряд. Зачем? Ты разве за этим пришел? Мы решили для начала купить одну куклу и надуть – просто посмотреть, как она функционирует.

Заходим в секс-шоп и говорим: «Нам нужна резиновая женщина». А нас спрашивают: «А какая женщина нужна? Есть такие, такие и такие». Мы интересуемся: в чем разница? Почему одна стоит три тысячи рублей, другая восемь, а третья – пятнадцать? «Ну эта простая, эта на батарейках, здесь вибрация, а тут какие‐то сокращения». Такие премудрости. Кто‐то из них разговаривал, у одной парик дорогой был и лицо натуралистичное. У дешевых вообще резиновые физиономии, а на голове клочья. Мы купили несколько. Ну мальчики же! Ничего в этом нет такого страшного, хоть и затратно. Надули в студии, посмотрели, увидели этот рот ужасный. Все эти отверстия обследовали. Дело не дошло до прямого использования, нет.