Плохие русские. Кино от «Брата» до «Слова пацана» - Антон Владимирович Долин Страница 29

впечатляет, но поражает своими предсказаниями. Россия 2008-го не была такой, как показанный на экране Саракш, но хватало предчувствий, которые с лихвой оправдались. Анонимы-Отцы правят государством под верховным руководством харизматичного и пугающего Папы (сыгравший его роль Максим Суханов позже у Никиты Михалкова исполнил роль Сталина). Их власть основана на страхе и насилии, но не в меньшей степени — на Башнях, якобы «противобаллистических», а на самом деле излучающих пропагандистские волны и вызывающие у населения истерические приступы патриотизма. Башни не действуют только на «выродков», для которых излучение — источник чудовищной боли и припадков, напоминающих эпилептические. «Выродки» — это оппозиция, в диапазоне от террористов и партизан до обычных интеллигентов-инакомыслящих. Сами Отцы, к слову, тоже «выродки», хотя тщательно скрывают это. Милитаристская диктатура обеспечивается всесильными спецслужбами, телевидение и радио управляют настроениями, а в момент политического кризиса объявляется немотивированная война соседнему государству Хонти.

Поистине ужасна точность, с которой «Обитаемый остров» предсказывает допросы и пытки оппозиции, разгул гвардии (это за несколько лет до основания в 2016-м Росгвардии, явно созданной Путиным с целью подавления политических протестов) или принудительную вербовку заключенных в армию для обреченной войны — вереница осужденных тянется к столу, где на их личное дело ставятся два штампа: «Амнистирован» и «Мобилизован». После чего пушечное мясо заключают в «консервные банки», то есть устаревшие танки, и отправляют умирать на поле боя.

Провал «Обитаемого острова» в прокате и у критиков связан с выбранной эстетикой, содержательной перегруженностью, мрачным тоном, самим жанром антиутопии и не всегда точным кастингом. Однако очень важен выбранный идеологический дискурс: «Обитаемый остров» — антитоталитарный фильм, построенный на либеральных ценностях. Максим, обладающий способностями мессии, сочетает качества святого и политического лидера: он энергичен, красив, силен, способен заживлять собственные раны, нечувствителен к боли и излучению, не испытывает страха. Вместе с тем его высшая ценность — свобода. «Человек должен быть свободен», — отвечает он на тезис о необходимости сохранить равновесие в мире. Он готов разрушить этот мир «до основанья, а затем» построить новый на руинах башен-излучателей.

В отличие от романтического киллера, бандита или даже охранника, такого героя аудитория не готова была принять в качестве ролевой модели. А может, дело не в идеологических расхождениях, а в неправдоподобности такого реформатора-харизматика. Жители постсоветского пространства (и потребители уже вовсю работавших путинских СМИ-излучателей) твердо знали, что либералы выглядят и действуют иначе, больше напоминая зловещих Неизвестных Отцов, чем пламенных революционеров.

Любопытно, что «Обитаемый остров» был первым настолько масштабным продюсерским проектом Роднянского — в прошлом режиссера-документалиста, успешного телевизионного менеджера и будущего владельца и руководителя важнейшего российского кинофестиваля «Кинотавр». Уроженец Киева, Роднянский долгие годы жил и работал на две страны, Россию и Украину. Именно он спродюсировал самые заметные драмы Андрея Звягинцева — «Елена», «Левиафан» и «Нелюбовь». Одновременно с этим считался одним из главных авторитетов российской киноиндустрии, был экспертом «Фонда кино». Его компания производила по заказу государственных каналов — как правило, с крупными режиссерами — мини-сериалы, не лишенные идеологической составляющей: среди них «Белая гвардия» Сергея Снежкина, «Стена» Дмитрия Месхиева (по роману Владимира Мединского), «Ленин. Неизбежность» Владимира Хотиненко, «Седьмая симфония» Александра Котта.

После вторжения России в Украину в феврале 2022 года Роднянский закрыл все свои проекты в России и уехал из страны, осудив военную агрессию против своей родины. В эти годы он неоднократно вспоминал «Обитаемый остров» как пророческую картину, не оцененную в момент выхода по достоинству.

Также интересно обратить внимание на имена сценаристов фильма. Первым автором сценария был Эдуард Володарский — классик советского кино, работавший, в частности, над картинами Алексея Германа — старшего. Но его версия не удовлетворила режиссера и продюсера, и проект попал в руки Марины и Сергея Дяченко, знаменитых на весь мир украинских прозаиков-фантастов — ровесников Лукьяненко и в каком-то смысле наследников Стругацких. Таким образом, как минимум трое из важнейших создателей нетипично либерального фильма — украинцы.

Однако приписывать им идейное содержание «Обитаемого острова» все же не вполне корректно. Картина весьма досконально следует за повестью Стругацких, написанной в конце 1960-х и опубликованной в 1969-м после существенной обработки и сокращений, сделанных по требованию советской цензуры. Эта книга стала знаменитой среди поклонников научной фантастики и позже была продолжена двумя повестями о том же персонаже, Максиме Каммерере, — «Жук в муравейнике» (1979) и «Волны гасят ветер» (1986).

Первая версия книги была аллюзией на сталинский период советской истории (Папа и прочие Отцы напрямую отсылали к «отцу народов»), по требованию цензоров писатели «вестернизировали» многие имена и названия. Изначально в романе присутствовал образ Островной Империи — она смахивала одновременно на США и Японию, — по жестокости и несвободе сопоставимой с режимом Неизвестных Отцов. Среди правителей Саракша был землянин Рудольф Сикорски, присланный для контроля за медленной эволюцией здешнего тоталитаризма — а значит, непосредственно ответственный и за репрессии. Поначалу этот персонаж, известный под псевдонимом Странник, выглядит как антагонист главного героя «Обитаемого острова», но в финале Максим заключает с ним альянс, признав справедливость тезисов Странника. Вообще, детальный анализ художественного мира Стругацких выходит за пределы этого исследования, но можно как минимум констатировать, что он далек от однозначности и догматизма.

Те же идеи, доведенные до гораздо большего радикализма, лежат в основе «Трудно быть богом» — еще одного сверхпроекта российского кинематографа XXI века, не менее амбициозного и масштабного, чем «Обитаемый остров», но лежащего в сфере бескомпромиссного авторского кино. Это последний фильм Германа-старшего, основанный на одноименном романе Стругацких 1964 года. Его первый замысел относится к 1967 году (времени написания «Обитаемого острова»); причины, по которым пришлось отложить их осуществление, также связаны с советской цензурой. Герман принялся за работу над «Трудно быть богом» в конце 1990-х, а в 2008-м состоялись первые закрытые показы смонтированного, но пока не озвученного материала фильма. На экраны финальная версия картины была выпущена в 2013-м, в канун аннексии Крыма и уже после смерти Германа (работу завершали его вдова и соавтор сценария Светлана Кармалита вместе с сыном, Алексеем Германом — младшим). «Трудно быть богом» был негласно признан такой же монументальной неудачей, как и «Обитаемый остров».

Герой этой истории, благородный дон Румата Эсторский, — тоже «прогрессор» (термин Стругацких), сотрудник Института экспериментальной истории и законспирированный агент светлого будущего в беспросветном мире прошлого, как и Максим Каммерер. Только инопланетная страна Арканар погрязла не в тоталитаризме образца ХХ века, а в Средневековье, где интеллектуалов, поэтов и ученых преследуют и топят в сортирах, а