История живописи в полотнах великих художников - Коллектив авторов Страница 21

картезианского монастыря в Вильнёв-лез-Авиньоне. Сцена разворачивается на двухцветном фоне. Широкая почти черная полоса обозначает Голгофу – небольшую гору, где был распят Христос. Она подводит взгляд к линии горизонта, образованной синевато-рыжими холмами и видом Иерусалима, над башнями которого возвышаются купола и круглое здание Храма. Место неба занимает золотой фон, филигранно украшенный элементами в технике гильоширования – насечки штампом (пуансоном) тонких узоров на нимбах и букв, составляющих надписи. В отличие от скромного, изящного декора композиция организована крупными формами: тремя скорбными фигурами, две из которых стоят по бокам, склоняясь к центральному персонажу.

Изогнутое дугой тело Христа с рукой, безжизненно свисающей к краю плаща Богоматери, – трагический мотив, объединяющий всех действующих лиц картины. Этот образ Тела Христова не имеет аналогов в живописи XV в. Кожа, обтягивающая грудную клетку, скрюченные пальцы руки, вытянутой в жесткую прямую линию, углы, образуемые подмышечной впадиной, поясницей и бедром, – все свидетельствует об окоченении мертвого тела. Предельная достоверность образа потрясает зрителя до глубины души. Однако сильнее ужаса оказывается ощущение поразительной красоты Иисуса. Тщательный рисунок ног, мягкость моделировки тела привносят ноту нежности, без которой это был бы просто экспонат анатомического театра. Крупная по отношению к телу голова тоже создает ощущение красоты и покоя. Черты лица правильные, борода аккуратно подстрижена, несколько тонких прядей лежат на лбу, волосы струятся между пальцами Иоанна, прикасающегося к голове Учителя. Из-под полуприкрытых век Христа на зрителя глядят глаза.

Ангерран Картон и Авиньонская школа

На исходе Средних веков Конта-Венессен и Прованс, исторические области на юго-востоке современной Франции, были средоточием активной культурной жизни. Этому способствовало вынужденное перенесение в 1309–1376 гг. папской резиденции из Рима в Авиньон, ставший на это время столицей католического мира. Понтифики привлекли сюда цвет итальянской культуры, в том числе поэта Петрарку, художников Симоне Мартини и Маттео Джованетти. Новый этап культурного расцвета региона (1420–1450) связан с правлением страстного поклонника искусств Рене Анжуйского (Рене Доброго), графа Прованского, герцога Лотарингии и короля Неаполя.

Ангерран Картон (или Шаронтон), уроженец севера Франции (города Лан в Пикардии), работал в Авиньоне в 1450-х гг. Он поселился в Провансе после 1444 г., а непосредственно в Авиньон попал в 1447 г. Помимо нескольких книжных миниатюр сохранился ряд его картин на дереве: «Богоматерь Милосердие» (Шантийи, Музей Конде), «Коронование Марии» (Вильнёв-лез-Авиньон, Городской музей) и «Пьета» (Париж, Лувр). В этих работах фламандская традиция, идущая от ван Эйка, соединяется с новшествами итальянской живописи XV в. Ангерран Картон, о котором после 1466 г. ничего не известно, предстает в своем творчестве как мощный, оригинальный художник, входящий в плеяду самых выдающихся европейских мастеров той эпохи.

Долгая безвестность

«Пьета», картина на дереве высотой 163 см и шириной 218 см, была написана до 1457 г. До XIX в. она находилась в одной из церквей Вильнёв-лез-Авиньона, пока в 1872 г. не была перенесена в Городской музей, а позже в Лувр.

Деталь

Скрюченные пальцы рук Христа – возможно, самое зримое и самое душераздирающее свидетельство Его Крестных мук. На ладони еще видны кровавые следы от гвоздя, пальцы согнуты в предсмертной тщетной попытке избавиться от убийственных пут бесчеловечного металла. В XV в. чудовищные публичные казни были обычным делом – именно отсюда эта почти документальная реалистичность в изображении руки распятого Иисуса.

Деталь

Марию Магдалину можно узнать не только по имени на нимбе, но и по сосуду с притираниями в руке. Она держит этот символ искупления перед мертвым Сыном Божиим в память о том, что Он простил ей ее грехи в доме у Симона Фарисея, когда она омыла ноги Христа слезами, отерла их своими волосами, покрыла поцелуями и помазала благовонным миром. Презираемая «правоверными евреями», грешница получила от Иисуса отпущение грехов – как обещание прощения всем истинно раскаявшимся.

Великолепный портрет

Люди, окружающие Христа, молятся или стенают, но жесты их очень сдержанны. Иоанн с бесконечной осторожностью снимает терновый венец с головы Иисуса. Мария Магдалина утирает слезы желтой подкладкой плаща.

Жан де Монтаньяк, изображенный на переднем плане, непосредственно в скорбной сцене не участвует. Облаченный в белый стихарь, стоя на коленях с молитвенно сложенными руками, слегка повернувшись в сторону священных персонажей, он глубоко погружен в свои внутренние переживания: происходящее на картине – это его видение того, что случилось после снятия Спасителя с Креста. Каноник – зрелый человек с лицом воина и одновременно аскета. Острые черты, впалые щеки, коротко стриженные вьющиеся волосы… Это один из самых выдающихся портретов в европейской живописи XV в. Как и фламандские портретисты того времени, Ангерран Картон исследует каждый сантиметр лица, передает тонкость и уязвимость кожи, местами белой, местами в красных пятнах, воспроизводит морщины на лбу и шее, подчеркивает крупные складки вокруг рта, выписывает белесые брови, щетину, пробивающуюся на щеках и подбородке.

Триумф веры

Длинные ладони с тонкими пальцами Жана де Монтаньяка рифмуются с руками Девы Марии, сложенными в таком же молитвенном жесте, – художник устанавливает духовную связь между коленопреклоненным донатором и Богоматерью. Поза Мадонны, выбранная Картоном, была новой для искусства середины XV в. Современники, в том числе фламандец Рогир ван дер Вейден, писали Богородицу обезумевшей от горя, вцепившейся в тело Христа, отказывающейся оставить Его в гробнице.

Картон представляет мать, переживающую свое горе со сдержанным достоинством. Разумеется, боль Мадонны выражена предельно ясно. На золотой кромке картины пунктиром начертаны слова из «Плача Иеремии»: «O vos omnes qui transitis per viam attendite et videte si est dolor sicut meum» («Все проходящие путем! взгляните и посмотрите, есть ли болезнь, как моя болезнь»). Эта надпись относится скорее не к Христу-Страстотерпцу, а к Деве Марии. На ее нимбе среди букв нарисованы цветы и листья крапивы – символа горестей. Богоматерь превозмогает свою душевную боль. Ее строгое благородное лицо очень религиозной женщины мертвенно-бледно. Глубокие морщины говорят о страдании, но плотно сжатые губы не допускают возможности крика. Тело слегка поникло от усталости и горя, однако соединенные ладони направлены вертикально вверх, выражая непреклонную волю. Человеческая боль Марии-матери отступает перед ее приятием жертвы Христовой во имя спасения людей.

«Коронование Девы Марии»

Эта картина (183 × 220 см), хранящаяся в Вильнёв-лез-Авиньоне, была заказана Жаном де Монтаньяком. Дева Мария в красном с золотом парчовом одеянии находится в необычном двойном окружении Бога Отца и Христа – почти идентичных фигур одного возраста. По обе стороны от них – пестрые толпы правителей, мирян и духовных лиц; внизу – пейзаж с Распятием в центре, Римом и Иерусалимом по бокам. Эта композиция 1454 г. – пример новых тенденций в живописи XV в. Демонстрируя любовь к жизнеподобию (наследие фламандской школы), художник стремится решать здесь чисто изобразительные задачи: