Провоцирующие ландшафты. Городские периферии Урала и Зауралья - Федор Сергеевич Корандей Страница 58

«Призраки» сельского ландшафта – характерная деталь и символическое воплощение именно такой трансформации. Сокращение и поляризация системы расселения, которую сложно описать в категориях однозначного социального зла или однозначного блага [Аверкиева и др. 2021: 28–29], – это процесс, обнаруживающий связанность двух обычно противопоставляемых полюсов обитаемого ландшафта – депопулирующего аграрного и растущего городского. «Сознательно замечать оставленное и исследовать такие места значит добавлять важный второй план к нашим перенаселенным и перенасыщенным населенным пространствам. Познание оставленного – это познание населенного» [Armstrong 2020: 520]. Внимание к этой стороне ландшафта тем более важно, что он последовательно оставляется в тени современных репрезентаций страны. Мы формулировали во введении тезис об очарованности агломерациями, свойственный для стратегии пространственного развития РФ 2019 года (в новой стратегии, провозглашенной в 2024 году, они были скрыты в числе «опорных населенных пунктов», но дело это меняет мало).

Ключевым аспектом этой очарованности является, пожалуй, аспект социальной «невидимости» (или, точнее, «искаженной видимости») сельских ландшафтов и сообществ, на который обращает внимание А. Форбург в работе о медленном насилии [Форбург 2020: 36–38]. В этой статье, как и в книгах Р. Никсона и Э. Повинелли [Nixon 2011; Povinelli 2011], к которым она восходит в смысле теории, обсуждаются искажения, возникающие в связи со специфическими моделями репрезентации ландшафтов и сообществ, «иррациональных» с точки зрения неолиберальной экономики. У нас нет социального рецепта (social recipe) о том, что с нею делать, и мы даже не знаем, куда девать глаза, столкнувшись с нею лицом к лицу, замечал один автор, говоря о бездомности [Stewart 2007: 60]. Должен ли я оплакивать это место, хотя никогда в нем не жил, писал другой [Armstrong 2020: 519], ощущая знакомую любому полевому исследователю симпатию к открывающемуся перед ним староосвоенному ландшафту. Невозможность сразу выдать «под ключ» новый, более адекватный социальной реальности и, может быть, более справедливый язык их описания, не означает, что попытки сделать это не должны предприниматься [Povinelli 2011: 191–192]. Этот текст посвящен именно такой попытке.

Кроме этических последствий такой постановки вопроса, у нее всегда бывают и вполне практические исследовательские последствия. Хотя «призрачность» как проекция длительной человеческой вовлеченности в ландшафт повсеместна [Edensor 2008], знание о заросших травой «призраках» конкретной сельской улицы способствует более глубокому пониманию всего местного контекста. Например, пышная растительность на местах исчезнувших зданий как таковая – тоже признак перемен, происходящих с деревенским ландшафтом. Наши информанты часто связывали ее с исчезновением из повседневности личного пастбищного скота, выпас которого задавал коллективные ритмы жизни и «автоматически» решал самую заметную проблему современного сельского благоустройства – не позволял улицам зарастать. Трава на улицах требует расходов на бензин, газонокосилку и ее оператора, приносит в быт прежде невиданных на собственном огороде клещей и обременяет каждого землепользователя (участок, заросший травой, – главный критерий неэффективного использования территории), вынужденного заниматься газонокошением несколько раз за лето. Отсутствие травы на улицах с точки зрения сельских администраторов – такой же признак благополучия села, как асфальт, уличное освещение и своевременная уборка снега. То, что раньше происходило как бы «естественно», теперь ложится на их плечи, им приходится «палкой или пряником» побуждать поселян к устранению травяного покрова.

Умение видеть «призраков» – один из неочевидных навыков, необходимых для исследователя культурного ландшафта. Сценарии мобильных интервью, отражающие реалии быта малых поселений, отдающих перспективное население крупным, как правило, повторяются – мы начинали наши путешествия с домов культуры не только в Ситниково и Лобановой, но и в крайне непохожих на них Лайтамаке, Асбесте и Двуреченске, посетили в качестве дестинаций множество градообразующих предприятий, школ и мемориалов, а в конце обычно возвращались на место отправления. Однако потребовалось некоторое время, чтобы осознать, насколько важна для этих маршрутов их невидимая сторона – слабо выраженные в материальности ландшафта, но живые в памяти наших информантов места, люди и строения.

Литература

Аверкиева 2021 – Аверкиева К. В. и др. Староосвоенные районы в пространстве России: история и современность / Сост. и науч. ред. Т. Г. Нефедова, ред. А. В. Старикова. М.: Т-во научных изданий КМК, 2021.

Баскин 2022 – Баскин Л. М., Покровский Н. Е., Николаева У. Г. Социология по земле пешком и с высоты полета квадрокоптера. Сельские дома и деревенская жизнь Ближнего Севера России (на примере Костромской области) // Крестьяноведение. 2022. Т. 7. № 4. С. 72–108.

Веселкова 2019 – Веселкова Н. В., Вандышев М. Н., Прямикова Е. В. Пешеходное интервью: структура и жанры // Мониторинг общественного мнения: Экономические и социальные перемены. 2019. № 4. С. 4–21. URL: https://doi.org/10.14515/monitoring.2019.4.01.

Виноградский и др. 2002 – Виноградский В., Ковалев Е., Шанин Т. Вопросник «Социально-пространственная картина села» // Рефлексивное крестьяноведение: Десятилетие исследований сельской России / Под ред. Т. Шанина, А. Никулина, В. Данилова. М.: МВШСЭН, РОССПЭН, 2002. С. 430–436.

Гирц 2017 – Гирц К. Глубокая игра: Заметки о петушиных боях у балийцев / Пер. Е. М. Лазарева. М.: Ad Marginem Press, 2017. 96 c.

Каганский 2020 – Каганский В. Л. Очерк феноменологии культурного ландшафта // Одушевленный ландшафт. Спб.: Алетейя, 2020. C. 26–51.

Корандей и др. 2021 – Корандей Ф. С., Абрамов И. В., Костомаров В. М., Черепанов М. С., Шелудков А. В. Провоцирующие ландшафты: исследования повседневных культурных ландшафтов периферии агломераций // Вестник археологии, антропологии и этнографии. 2021. № 3 (54). С. 247–257.

Митин 2022 – Митин И. И. Место и безместье в ментальной картографии: На пути к гуманистическим ГИС? // Воображаемые картографии: Карта и географическое воображение в истории и культуре: Материалы междисциплинарной научной конференции (Москва, 8–9 декабря 2022 г.). М.: Ин-т всеобщей истории РАН, 2022 С. 107–113.

Нефедова 2021 – Нефедова Т. Г. Поляризация социально-экономического пространства и перспективы сельской местности в староосвоенных регионах Центра России // Крестьяноведение. Т. 6. № 1. С. 126–154.

Фадеева и др. 2021 – Фадеева О., Быстров Е., Збанацкий О., Шелудков А. Родные земли: очерки трансформации земельных отношений в России. М.: Фонд поддержки социальных исследований «Хамовники», Common Place, 2021.

Форбург 2020 – Форбруг А. Этнографии медленного насилия: исследование последствий разрушения сельской инфраструктуры // Крестьяноведение. 2020. Т. 5. № 1. С. 31–52.

Шелудков Старикова 2021 – Шелудков А., Старикова А. Между городом и деревней: как горожане меняют сельскую местность и как это увидеть из космоса. Лекция в библиотеке им. Ф. М. Достоевского. Москва, 01.12.2021. URL: https://www.youtube.com/watch?v=E3AquytkHEw.

Anderson 2004 – Anderson J. Talking whilst walking: A geographical archaeology of knowledge // Area. 2004. Vol. 36 (3). P. 254–261. URL: https://doi.org/10.1111/j.0004–0894.2004.00222.x.

Armstrong 2020 – Armstrong J. In the presence of absence: Meditations on the cultural significance of abandoned places // The Routledge Handbook of Place / Ed. by T. Edensor, A. Kalandides, U. Kothari. Abingdon, New York: Routledge, 2020. P. 518–527.

Cresswell 2019 – Cresswell T. Maxwell Street. Writing and thinking place. Chicago: University of Chicago Press, 2019.

DeSilvey 2012 – DeSilvey C. Copper Places: Affective Circuitries // Geography and Memory: Explorations in Identity, Place and Becoming / Ed. by O. Jones, J. Garde-Hansen. London: Palgrave Macmillan, 2012. P. 45–57.

Edensor 2008 – Edensor T. Mundane