1935 № 9 - Журнал «Уральский следопыт» Страница 6

к руководителю один из слушателей. – Я – пермяк Гаинского района, а вот этот товарищ – манси с верховьев Вишеры. Мы убедились, что вещи сделаны за тысячи километров от места находок и более чем за тысячу лет до момента их обнаружения, что были они предназначены для обслуживания верхов феодального общества. Но основной вопрос для нас: как попали очи в наши родные места? Мы – следопыты и краеведы. Мы готовы бродить по лесам и болотам, подслушивать таинственные разговоры вещей, но все это мы можем делать главным образом для того, чтобы вырвать с корнем остатки невежества, религиозного дурмана и национальной ограниченности, препятствующих движению к радостному будущему, – говорил студент, бывший рабочий Кирсинского завода. В вопросе – где, когда и для кого сделаны вещи – я уже достаточно подкован, но в вопросе о том, что заставило их переместиться – я еще плаваю.

– Мы просим вас, профессор Тренер, помочь нам разобраться в последнем вопросе, – сказало сразу несколько голосов.

– Хорошо, – ответил профессор. – Соберемтесь в одной из рабочих комнат накануне следующего выходного дня в двенадцать часов. Но для ответа на интересующий вас вопрос придется применить несколько иные методы, чем те, которыми мы пользовались до этого.

„Очки в прошлое"

Когда в назначенное время собрался студенческий кружок, профессор сказал:

– Теперь совершим маленькую прогулку в уральское прошлое. Поскольку вы будете видеть немые картины, как в кино, я буду давать к ним необходимые пояснения.

После этого шторы были опущены, и для вооруженных „очками в прошлое" замелькали исторические картины.

Вот группа охотников тащит на плечах огромную тушу лося к становищу. Охотники вооружены луками, а некоторые из них, кроме того, копьями, частью с. железными, частью с медными наконечниками. Становище состоит из нескольких конических шалашей, покрытых или дерном или берестой. Расположено оно у реки на довольно обширной открытой площадке. За площадкой начинается лес, преимущественно из сосен, но местами встречаются липы, а иногда и небольшие дубки.

В средине становища расположен шалаш более крупных размеров. Это жилище вождя. К кольям, вбитым вокруг шалаша, привязано несколько лошадей. В отверстие входа видно, что внутри собралось порядочно народа. Идет собрание старейшин. Горячо обсуждается какой-то серьезный вопрос.

– Гляжу на этих людей, и мне кажется, что это мои сородичи, – воскликнул студент-манси.

– Не удивительно, – пояснил профессор. – Это угры, тот народ, из которого впоследствии образовались и манси и венгры. В период, картины которого мы видим, угры говорили на одном языке. Не даром еще и теперь манси (вогул) и венгр через несколько дней общения уже могут понимать друг друга, несмотря на то, что тысячелетие, которое прошло с тех пор, как они отделились, наложило особые отпечатки на язык каждого из них. Представление о манси (вогулах) и венграх, как о двух ветвях одного народа, попавших в различное историческое окружение, сохранилось в старой русской географической номенклатуре. Венгров русские называли уграми, а манси (вогулов) или тоже югрой или югричами.

Территория, на которой происходит действие, охватывала участок от среднего течения Камы до реки Белой, вдоль Уральских гор. Вот почему в окрестностях становища были видны липы и дуб.

Угры жили еще родовым строем, но это был период его упадка. Если охотничья добыча делилась между всеми членами рода, то владение такими животными, как лошади, было основано уже на частной собственности.

Профессор вновь нажал кнопку. Замелькала новая картина.

„Пляшущие баядерки". Серебряный флакон. Найден в дер. Каацпилеевой, Приуралье.

Между пологих, небольших гор двигается орда. Многие верхами на лошадях, но большинство бредет пешими, таща за спиной оружие и кое-какой скарб. Конные выглядят бодро. Пешие измучены и покрыты пылью. Шествие замыкает стадо коров и баранов, подгоняемых женщинами и детишками. Солнце начинает припекать и эта жалкая толпа останавливается на привал. – Река – это Урал, – говорил профессор. – Поход в далекие и неведомые страны организован под воздействием собственников, которым были нужны новые стада и обширные пастбища для них. В поход шли наиболее молодые и энергичные. С каждым днем пути чувствовалась все большая зависимость основной массы от нескольких собственников, бывших застрельщиками и руководителями похода. В трудностях пути и нападениях на чужие роды выковывались новые общественные отношения.

Длительная остановка в привольной степи дала отдых людям. Стада запаслись жиром. Теперь орда представляла значительную силу. Руководители научились управлять, а масса подчиняться. В его состав влились остатки рассыпавшихся гуннов, еще недавно наводивших ужас на всем пути своего движения, от Китая до Европы…

Картина снова сменилась…

Теперь можно было видеть, как орда быстрым налетом окружила город. На улицу выбрасывались подушки, ковры, серебряная посуда. Все это наскоро укладывалось в мешки. Через несколько минут нападавшие уже скакали обратно, увозя захваченное имущество. Некоторые, перекинув через седло, как мешок› увозили женщин.

Это было нападение на иранский город. На его почве завязались позже и мирные сношения.

Каждый год из Согдианы направлялись караваны на север. Они везли серебро, чтобы менять на беличьи, куньи и собольи меха. С каждым годом караваны проникали все далее, а спрос на меха рос как со стороны иранских феодалов, так и Византии и даже Китая.

Монеты эпохи Ардешира (вверху) и Шапура I (внизу). Налево – „орел" (аверс), направо – „решка" (реверс).

Когда южная группа угров, оторвавшись от своих сородичей, оставшихся на севере, от границ Ирана была оттеснена тюрками, она покатилась на запад и осела на Дунае. Русские летописи отмечают, что угры прошли ми^о Киева.

В результате на Дунае образовалась Венгрия.

Северная группа угров была оттеснена сначала на лесистые увалы верховьев Камы, а затем на восток, ближе к Уральским горам. В своем общественном развитии она не пошла дальше родовой общины. Эта группа – манси (вогулы). Завезенные с востока вещи среди них не могли найти реального применения в жизни; их охотно „дарили" и богам, развешивали на „священных" деревьях. Это спасло их от износа и последующих переделок. Вот почему на Урале больше чем где-либо, находят предметы восточного художественного ремесла, Так закончил свою беседу профессор Тренер.

Карта Ближнего Востока IV – VII вв.

ТЕРЕМОК ПОД СНЕГОМ

Очерк и зарисовки Анатолия Климова

Постановление партии и правительства о строительстве в далеком Заполярье, в сердце сурового Таймыра, гигантского комбината