Дайсё-ян. Книга первая. - Лер Страница 85

Огонь подбирается слишком близко. Он обжигает кожу, льётся в желудок и лёгкие. Причиняет дикую боль. Мой невыносимый, истошный крик тонет в небытие.

Судорожно втянув в себя воздух, открываю глаза, перед которыми, стеной, всё ещё стоит обжигающее пламя. От неудобной позы, на животе, с головой на боку, затекла шея, а из приоткрытого рта, на подушку, стекает тонкая струйка слюны.

Стараясь не потревожить ноющий зад, кое-как выбираюсь из кровати, проклиная пристрастия хозяйки дома к чересчур мягким матрасам. Стаскиваю одеяло, и, закутавшись в него, выхожу на террасу. После кошмара меня сильно знобит, но, оставаться в постели нет никакого желания.

Проходя мимо Машиной комнаты, машинально, заглядываю в её окно, но оттуда, на меня смотрит непроглядная темнота и собственное, тусклое отражение. Иду к рекреационной зоне, на столе которой, не осталось никаких следов моих недавних посиделок. Папки с жизнеописанием «Объекта М» тоже не обнаруживается. Плюхаюсь в одно из кресел, …но тут же вскакиваю, подвывая от боли, и, недобрыми словами проклиная Марию с её воспитательными методами. - «Хуже ДжуБона, ей богу!»

На глаза наворачиваются слёзы, но это, скорее, кратковременная реакция организма на боль, нежели полноценная попытка разреветься. Издержки нежного, девичьего тела.

Иду в противоположную сторону, поднимаюсь на крышу. По пути, решаю наведаться в оранжерею, благо, рассвет уже окрашивает небосвод в свою палитру, с преобладанием жёлтых и розовых тонов. Давая достаточно света, чтобы, через стеклянную крышу наполнить им помещение.

Толкаю вбок откатную, стеклянную дверь, и меня тут же окутывает дыханием летнего луга, наполненного запахом травы и цветов. Зажмуриваясь от наслаждения, вдыхаю полной грудью, хорошо знакомый с детства аромат. Делаю шаг на довольно широкую тропинку, уходящую, под прямым углом, к противоположной стороне дома. Оглядываюсь по сторонам.

В рассветном полумраке трудно разобрать, что произрастает на грядках, особенно, если не разбираешься в ботанике. Но, кусты роз я узнаю наверняка. Приглядываюсь, и с губ ЮнМи срывается нехорошее слово.

Вдоль тропинки, по обеим её сторонам, насколько хватает глаз, высажены розовые розы.

Всякое желание шляться по оранжерее пропадает окончательно, и я выхожу наружу, не забыв прикрыть за собой дверь. Оставляя за ней терпкий, цветочный аромат.

Поднимаюсь на самый верх. Неспешно подхожу к винтокрылой машине, внимательно разглядывая ту, и размышляя, смогу ли я управиться с чудом инженерной мысли?

«Пожалуй, рисковать не стоит. Это тебе не шалость со скидыванием бутылок с крыши. Повторить «одиннадцатое сентября», которого, кстати, тут не было, впилившись в какое-нибудь здание совсем неудачная идея»

Прохожу мимо, подхожу к противоположному краю крыши. Выглядываю за бортик, достающий мне до пояса. Внизу, между домами, узкий переулок - предназначенный для вывоза мусора, из баков, расставленных под выходами мусоропроводов. При кажущейся замкнутости пространства, сам переулок неплохо освещён и не выглядит опасным.

Немного поразмыслив, скидываю с плеч одеяло и забираюсь на довольно узкий, но, позволяющий стоять на нём, парапет. Развожу руки в стороны и закрываю глаза.

«Левитация» - вспоминаю я свой список вероятных даров богини. - «Единственный навык, который я ещё не проверил, за отсутствием возможности откуда-нибудь сверзнуться. Например, с крыши. И всё бы ничего, только, попытка у меня одна. Второй не будет. И помирать больше не хочется. Неприятное это занятие»

Стою, ловлю ветер, а в голове рождаются слова странной песни:

Я гулял и вдруг сорвался с крыши

Эх, душа летит, а грудь не дышит

Жаль, что крик мой так и не услышат

Все мои семнадцать этажей

Распугав на синем небе звезды

Я лечу, проламывая воздух

Кто рожден летать не может ползать

И я лечу, лечу, лечу, лечу...........

Навстречу мокрому асфальту ей богу

Пусть брызнут радостные капли на стены

Свою телесную закончу дорогу

Кровавой кашей на земле

Я словно бабочка над миром порхаю

Одно короткое мгновенье порхаю

Мой черный праздник я сегодня летаю

Как жаль что в жизни только раз...

«Надо записать! Пусть, чернуха, но когда меня следующее озарение настигнет?»

Представляю себе последствия публичного исполнения этой песенки, например, в Корее, и невесело усмехаюсь.

«Это бомба. Покруче ядерной. Если, захочу уничтожить Корейский генофонд, обязательно её запишу и выложу в сеть. Местным школьникам, однозначно, понравится. Вместо снижения количества суицидов, будет их всплеск. Те, радостно примутся прыгать с крыш и мостов, напевая полюбившийся мотив, прославляющий краткий миг воспарения. И никто не задумается, что песня не об этом. Есть в