Семнадцатая - Виталий Хонихоев Страница 44

Я чувствую дрожание своих Медичи, которые разлетаются по вентиляционным шахтам, осы срываются из своих гнезд, тараканы и мокрицы с сороконожками – вытекают из своих убежищ. На всякий случай. Я не собираюсь сражаться с Зубами. И тем более – с Мясником.

Новый взрыв и стаккато пулеметной очереди, приглушенное стенами, но слышимое, благодаря вентиляции. Мэдисон зажимает уши ладонями и вжимается в собственные коленки. Дура. Терпеть ее не могу. Я встаю и ловлю на себе удивленные взгляды. Молча иду к двери и открываю ее, несмотря на слабые протесты бледного мистера Глэдли. Выхожу в коридор и иду по нему, выпуская муравьиных маток из своих волос. Идиотская школа. Придурки ученики. Дурацкая Мэдисон. Как же я вас всех ненавижу.

Гаснет свет, гремят выстрелы и очереди, я иду по темному коридору, а мои насекомые закладывают вираж, выходя на дистанцию атаки.

Глава 17

Глава 17

Пока я поднимаюсь по лестнице – насекомые уже составили примерную картину сражения. Мясник носится из стороны в сторону, телепортируясь и ведя почти непрерывный огонь из пулемета. Из команды «Зубов» она одна, я не вижу никого еще, кто бы атаковал героев. Герои на месте – Оружейник, Мисс Ополчение, Триумф, Скорость и конечно же Батарея со Штурмом. Кто-то еще из летающих кейпов бьет по Мяснику лучами, похожими на лазерные. То ли Чистота, то ли кто-то из Новой Волны.

Сперва я успокаиваюсь, все-таки так много Героев тут, не могут же они допустить чтобы Мясник школу разгромил, тут детей полно, пусть и в подвале. Но, как и всегда, несколько особенно одаренных сидят в классах, спрятавшись от учителей, а кое-кто стоит в школьном дворе. Из самых бесполезных насекомых тут же создаю клоны – антропоморфные фигуры прямо перед ними и пытаюсь изобразить угрожающие звуки. Почему? Да потому что даже если я смогу написать насекомыми сообщение из разряда «Бегите, глупцы!», никто не послушает. Подростки же. Удивятся, телефоны вытащат, чтобы поснимать, поржут. А вот если их напугать хорошенько – то и реакция мгновенная будет. Вот и сейчас, трое «особо одаренных», которые решили в карты в пустующем классе сыграть – рванули с места аж с пробуксовкой. Те же, что во дворе – уже убегали от эпицентра событий, потому как взрывы и выстрелы раздавались уже совсем рядом. Мой план на бой – спрятаться где-нибудь поближе к поверхности, чтобы не завалило к черту, а с другой стороны, чтобы больше охват радиуса способностей был. Не вылезать на глаза сражающимся, тем более что у меня и костюма нет. Направить сражение в сторону от школы и … все.

В этот момент на сцене появляются новые игроки, в театральных пьесах это описывается словами «те же и Имярек». Вместо Имярека в радиус действия моих скаутов врывается какая-то тварь на четырех ногах, больше всего похожая на смесь чудовищных собак Суки и крокодила-мутанта. Тварь издает рев и бросается на Оружейника, но тот неожиданно ловким движением уходит от атаки и ударяет ее алебардой. Мое уважение к Оружейнику тут же подскакивает на два уровня сразу – он не производит впечатление мастера единоборств, но двигается со скоростью спринтера и координацией балерины. То тут то там стали возникать человеческие фигуры с автоматическим оружием, они вели огонь во все стороны, не особо заботясь о прицеливании или правильном удержании штурмовых винтовок. Мисс Ополчение в ответ открыла огонь на поражение и с каждым ее выстрелом одна человеческая фигура распадалась на слизистую массу, разбрызгиваясь в стороны, но тут же возникала еще одна такая же. Тут же мои разведчики засекли множество маленьких, бритвенной остроты дисков в воздухе.

Зубы наконец прибыли на вечеринку. Первого я опознала сразу же – Анимос, парачеловек, который умеет превращаться в животное. Правда, что толку от такой вот силы? Да он сильнее и быстрее чем человек и наверняка крепче, но алебарда Оружейника рассечет его надвое и все дела. Особой опасности на мой взгляд он не представляет. Правда на PHO писали что-то еще про его способности, не помню. Клоны со штурмовыми винтовками – это Кутеж, его способность создавать дупликации самого себя. Тут необходимо вычислить самого пользователя и уничтожить его. Диски в воздухе – маленькие силовые поля, это Векс, Мучитель. Пока это все, никого больше я не чувствую. Что же… план атаки выстроился в голове сам собой. Первое – уничтожить всех членов банды, чтобы не мельтешили под ногами. Второе – выдать легкую дозировку нейротоксина Мяснику. Вот прямо совсем небольшую. Один укус. Время пошло!

Мои Медичи атакуют со всех сторон и Кутеж, укрывающийся за бронированым кузовом автомобиля – подскакивает в воздух, роняет автомат и хватается за шею, куда пришлось сразу пять укусов (новая линейка нейротоксина от Тейлор! Теперь в городе станет чище в два раза быстрей!). Падает на прорезиненное покрытие кузова пикапа, хрипя и хватаясь за горло. Асфиксия. Агония. Следующим начинает танцевать Векс, он бьет себя по голове, пытаясь стряхнуть с себя насекомых, но мои ценные Медичи работают по схеме «хит энд ран», ужалил и улетел, на месте остаются прочие насекомые, которые не так ценны, которыми можно легко пожертвовать и которые отвлекают внимание Векса пока яд не начнет действовать. Десятки Медичи Дубль Два атакуют Анимоса, он отмахивается хвостом и мотает головой, его кожа чрезвычайно прочна и яд не действует на него как на человеческий организм!

Одновременно две Медичи, которых я умудрилась подсадить на Мясника – впрыскивают одну четвертую от обычной порции яда, вернее – пытаются впрыснуть. Кожные покровы Мясника прочнее чем у обычного человека, как и положено Бугаю и им приходится приложить усилия… у одной так и не получается, а вторая, прокусив кожу – впрыскивает полную дозу. Черт.

В этот момент Анимос поднимает свою морду и издает оглушительный рев, результатом которого является частично ослепление и оглушение… нет, я не слепа и не глуха, я просто потеряла связь со своим Роем! Черт, думаю я, черт! Вот она дополнительная сила Анимоса – нуллификация способностей! Его рев на некоторое время лишает всех вокруг возможности пользоваться способностями!

- Массаракш! – приходит на ум ругательство. Я не могу чувствовать своих насекомых! Боже мой, мои муравьиные матки,