Молочник - Владимир Алексеевич Абрамов Страница 2

работают три человека. Оказывается, три человека при грамотном подходе и автоматизации доения способны спокойно обслуживать две сотни коров. Для современной фермы достаточно гектара земли. В Великобритании, где я проживаю новую жизнь, земля стоит дорого, наш надел остался в наследство от деда.

Вообще, из рассказов отца выяснилось, что раньше наш род Криви был сквайрами, которым принадлежали все окружающие земли. Так что по факту мы не абы кто, а потомственные эсквайры. Казалось бы, сдавай землю в аренду, получай ренту и живи в своё удовольствие, но прадед был жутким транжирой и азартным игроком в карточные игры. Он распродал почти все земли, из-за чего у нашей семьи к настоящему времени осталась лишь пара гектаров под ферму.

Понятное дело, что дед, да и отец до недавнего времени жили бедно, поскольку на двух гектарах ничего серьёзного не получишь: ни скотину прокормить, ни вырастить чего-то существенного, разве что большой огород или теплицы организовать можно.

Зато современные технологии: автоматические доильные аппараты, покупное сено, скромных размеров упаковочная линия и холодильники — позволяют размещать небольшие хозяйства на скромных территориях.

Отец до нашего с братом рождения путешествовал по миру, перенимал передовой опыт, потом вернулся домой, взял кредит и построил ферму своей мечты: компактную, с небольшим поголовьем скота и минимумом персонала. Предприятие приносит постоянный и довольно неплохой доход. Конечно, мы не миллионеры и даже не средний класс, но при том, что средний рабочий в Лондоне получает в районе пятисот-семисот фунтов в месяц, у нас после выплат по кредитам, зарплат, покупки кормов, топлива и прочих расходов, чистый доход составляет в районе девятисот-тысячи фунтов.

Если бы ещё у нас была своя кормовая база, то доход был бы выше, поскольку сено стоит довольно дорого — это не Россия, где оно стоит в разы дешевле. Но это лишь в мечтах, ибо покупка земли нашей семье не по карману, да и не продаст её никто из соседей. Кредиты, которые периодически отец берёт на обновление поголовья скота и оборудования, съедают приличную часть дохода. Но они с лихвой отбиваются, когда коров приходится забивать на мясо.

Так что на следующий забой, устраиваемый раз в несколько лет, отец запланировал покупку нового автомобиля, он хочет себе Тойоту Лэнд Крузер 70 — пятиместный полноприводный пикап с двойной кабиной. На таком автомобиле можно всей семьёй куда-то ездить, плюс можно использовать в фермерском хозяйстве для перевозки грузов. Помню, в моём мире это была довольно неплохая машина, а в британской автомобильной передаче «Топ Гир» её нахваливали, как неубиваемый пикап.

Молоко само по себе приносит не такую большую прибыль, как хотелось бы. Но у нас есть сыроварня и маслобойка, на их выработку уходит большая часть удоя. Сыр и масло приносят уже приличную прибыль, и срок хранения у них намного дольше. Да и не хранится на ферме ничего, магазины скупают всё моментально, только привози.

С моей манией на молоко вышло так, будто я после смерти поселился в раю. Так что порой задумываюсь, а не иллюзорен ли наш мир? Что, если я после смерти на самом деле попал в рай, а всё, что вижу, это бред, генерируемый неким райским артефактом?

Но вообще, с прошлой жизнью всё не так просто. На самом деле я ощущаю себя Колином Криви, обычным британским мальчиком, а не взрослым мужчиной в теле ребёнка. Опыт прошлой жизни в некоторых моментах помогает, например, в школе меня считают если не гением, то очень умным ребёнком. Но он же мешает получать обычные мальчишеские удовольствия, к примеру, в отличие от брата, я не люблю игры и общение со сверстниками. Но всё же воспоминания не играют слишком большой роли, я люблю родителей и брата, наслаждаюсь жизнью и порой совершаю обычные детские глупости и шалости, свойственные реальному возрасту. На этом фоне редкие приступы «взрослого поведения» смотрятся несколько несуразно.

Кстати, о брате. Он младше меня на год, такой же кареглазый блондинчик, как и я. Цветом волос мы оба пошли в родителей, у нас, что отец блондин, что мать блондинка. Я заметил, что Деннис, так зовут братишку, тоже в моменты сильных эмоций выдаёт нечто похожее на мои «фокусы» с собаками. Одно радует, у Денниса нет фобий, он открытый и веселый парень, так что его буйство заканчивалось битой посудой и подожжёнными шторами. Понятное дело, родители на паранормальщину даже не думали, а просто всыпали Деннису ремня, считая, что он побил посуду руками и валит на «оно само», а про шторы говорят, что брат баловался спичками. Если бы я сам не вытворял чёрт-те что и не был свидетелем одного происшествия, то тоже не поверил бы.

Эх… Вот помню, когда бомжевал, найдёшь выброшенную книжку, начнёшь читать о всяких попаданцах. Как у них всё легко и классно — сами-то они все поголовно или спецназовцы-на все руки мастера, или студенты-умельцы: на гитаре Высоцкого играют и поют, просвещая отсталых аборигенов, и принцессы сами им на шею вешаются, и все они поголовно если не каратисты, то мечники, лучники или супер-пупер волшебники. И как быть мне, если гитару один раз в руках держал, и то с таким чувством, будто чёрту ладан подали, а служил давно и в автороте? Мне что, сесть за руль военного Камаза и задавить чёрного властелина? Так ведь не сказка, вроде, вокруг реальность, чёрные властелины разве что в Африке водятся и зовутся вождями или диктаторами.

Нет-нет-нет! Я воевать против диктатуры негров не нанимался, чур меня от такого счастья. Мне бы молочка, да побольше!

Вот отец — мировой мужик. Мне бы в прошлой жизни такого батю, вместо запойного алкаша, я бы, может быть, учёным стал или бумажки в офисе перебирал, вместо того, чтобы баранку крутить. Ну да что уж там, кто прошлое помянет…

Папка мне на девятилетие подарил личную козу! Это был лучший в мире подарок. Правда, Деннис не оценил. Да что с него взять, коли он молоко ненавидит? Бестолочь! Не понимает брат, в чём смысл жизни заключён. Не в конфетах счастье, а в кефире… ну или в сыре!

М-м-м… Козий сыр… Кто на свете всех милее, всех вкуснее и белее? Ты прекрасен, спору нет!

Жизнь была восхитительна, перспективы открывались радужные. Я надеялся унаследовать ферму отца и заниматься любимым делом — добычей и переработкой молока. Конечно, наследовать будем вместе с братом, но он явно не