Живой как жизнь. О русском языке - Корней Иванович Чуковский Страница 7

Тут можно читать бесплатно Живой как жизнь. О русском языке - Корней Иванович Чуковский. Жанр: Научные и научно-популярные книги / Языкознание. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте 500book.ru или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Живой как жизнь. О русском языке - Корней Иванович Чуковский
  • Категория: Научные и научно-популярные книги / Языкознание
  • Автор: Корней Иванович Чуковский
  • Страниц: 63
  • Добавлено: 2025-02-13 23:21:44
  • Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних просмотр данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕН! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту pbn.book@yandex.ru для удаления материала


Живой как жизнь. О русском языке - Корней Иванович Чуковский краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Живой как жизнь. О русском языке - Корней Иванович Чуковский» бесплатно полную версию:

Корней Иванович Чуковский – великий отечественный писатель, поэт, публицист, литературный критик, переводчик, литературовед и журналист. Почетный доктор литературы Оксфордского университета (1962). Самый издаваемый в Советском Союзе и России автор детской литературы, стихи, сказки и переводы которого стали классикой. Корней Чуковский также широко известен своими критическими и литературоведческими трудами и переводами.
Книга «Живой как жизнь» – это одно из значительных произведений русской литературы XX века, представляющее собой сборник статей, посвященных проблемам современного русского языка. В ней автор рассматривает различные аспекты нашего языка: орфографию, грамматику, лексику, стилистику и другие литературные нормы; анализирует ошибки, которые часто встречаются в речи; и предлагает свои варианты исправления этих ошибок. Одна из главных идей книги—необходимость сохранения чистоты русского языка и его традиций. Корней Чуковский критикует использование иностранных слов и выражений в русском языке, считая, что они искажают его. Однако он также признает, что русский язык должен развиваться и адаптироваться к новым условиям.
Предисловие от Павла Крючкова, крупнейшего в России исследователя творчества Корнея Чуковского, ведущего научного сотрудника отдела ГМИРЛИ имени В. И. Даля «Дом-музей К. И. Чуковского», и знаменитый словарик «нельзя говорить» / «надо говорить».

Живой как жизнь. О русском языке - Корней Иванович Чуковский читать онлайн бесплатно

Живой как жизнь. О русском языке - Корней Иванович Чуковский - читать книгу онлайн бесплатно, автор Корней Иванович Чуковский

class="subtitle">* * *

Вдруг нежданно-негаданно не только в устную, разговорную, но и в письменную, книжную речь вторглось новое словосочетание в адрес и в очень короткое время вытеснило прежнюю форму по адресу. Мне с непривычки было странно слышать: «она сказала какую-то колкость в мой адрес», «раздались рукоплескания в его адрес».

С изумлением я услышал на днях, как некая студентка (из очень культурной семьи) сказала, между прочим, в разговоре:

– Нюра так смеялась в адрес Кольки.

И как удивился бы Чехов, если бы прочел в одной статье, посвященной постановке его пьесы «Дядя Ваня»:

«Актриса Подовалова, по-видимому, оттолкнулась от слов Астрова, сказанных Соней в его адрес».

* * *

С такой же внезапностью вошло в нашу жизнь слово волнительно. Я слышал своими ушами, как расторопная красавица в ложе театра игриво говорила двум немолодым офицерам, которые, очевидно, только что познакомились с нею:

– Вот вы волнительный, а вы, извините, совсем неволнительный.

С непривычки это слово удивило меня. Тот, кого она назвала неволнительным, очень огорчился и даже обиделся.

Говорят, это слово идет из актерской среды. Самые большие мастера нашей сцены, Станиславский, Вахтангов, Качалов, охотно применяли его, – правда, не к людям, но к пьесам и книгам.

«Не расстаюсь с томиком Ахматовой, – писал Качалов в 1940 году. – Много волнительного».

И в 1943 году:

«Волнительное впечатление осталось у меня от булгаковского „Пушкина“».

В романе К. Федина «Необыкновенное лето» писатель Пастухов говорит:

«Волнительно! Я ненавижу это слово! Актерское слово! Выдуманное, несуществующее, противное языку».

* * *

Вскоре после войны появилось еще одно новое слово – киоскер, столь чуждое русской фонетике, что я счел его вначале экзотическим именем какого-нибудь воинственного вождя африканцев: Кио-Скер.

Оказалось, это мирный «работник прилавка», торгующий в газетном или хлебном ларьке.

Слово киоск существовало и прежде, но до киоскера в ту пору еще никто не додумывался.

* * *

Такое же недоумение вызывала во мне новоявленная форма: выбора (вместо выборы), договора (вместо договоры), лектора (вместо лекторы).

В ней слышалось мне что-то залихватское, бесшабашное, забубенное, ухарское.

Напрасно я утешал себя тем, что эту форму уже давно узаконил русский литературный язык.

– Ведь, – говорил я себе, – еще Ломоносов двести лет тому назад утверждал, что русские люди предпочитают окончание «а» «скучной букве» «и» в окончаниях слов:

облака, острова, леса вместо облаки, островы, лесы.

Кроме того, прошло лет сто, а пожалуй, и больше, с тех пор, как русские люди перестали говорить и писать: домы, докторы, учители, профессоры, слесари, юнкеры, пекари, писари, флигели и охотно заменили их формами: дома, учителя, профессора, слесаря, флигеля, юнкера, пекаря и т.д.[10]

Мало того: следующее поколение придало ту же залихватскую форму новым десяткам слов, таким как: бухгалтеры, томы, катеры, тополи, лагери, дизели. Стали говорить и писать: бухгалтера, тома, катера, тополя, лагеря, дизеля и т. д.

Если бы Чехов, например, услышал слово тома, он подумал бы, что речь идет о французском композиторе Амбруазе Тома.

Казалось бы, довольно. Но нет. Пришло новое поколение, и я услыхал от него:

шофера, автора, библиотекаря, сектора, прибыля, отпуска.

И еще через несколько лет:

выхода, супа, матеря, дочеря, секретаря, плоскостя, скоростя, ведомостя, возраста, площадя[11].

Всякий раз я приходил к убеждению, что протестовать против этих для меня уродливых слов бесполезно. Я мог сколько угодно возмущаться, выходить из себя, но нельзя же было не видеть, что здесь на протяжении столетия происходит какой-то безостановочный стихийный процесс замены безударного окончания ы (и) сильно акцентированным окончанием а (я).

И кто же поручится, что наши правнуки не станут говорить и писать:

крана, актера, медведя, желудя.

Наблюдая за пышным расцветом этой ухарской формы, я не раз утешал себя тем, что эта форма завладевает главным образом такими словами, которые в данном профессиональном (иногда очень узком) кругу упоминаются чаще всего: форма торта существует только в кондитерских, супа — в ресторанных кухнях, площадя — в домовых управлениях, трактора и скоростя — у трактористов.

Пожарные говорят: факела. Электрики – кабеля и штепселя.

Певчие в «Спевке» Слепцова: концерта, тенора (1863)[12].

Не станем сейчас заниматься вопросом, желателен ли этот процесс или нет, об этом разговор впереди, а покуда нам важно отметить один многознаменательный факт: все усилия бесчисленных ревнителей чистоты языка остановить этот бурный процесс или хотя бы ослабить его до сих пор остаются бесплодными.

Если бы мне даже и вздумалось сейчас написать «томы Шекспира», я могу быть заранее уверенным, что в моей книге напечатают: «тома Шекспира», так как томы до того устарели, что современный читатель почуял бы в них стилизаторство, жеманность, манерничание.

* * *

По-новому зазвучало слово вроде. Оно стало значить «словно», «будто», «кажется».

Они были вроде свои.

Дела твои вроде неплохие.

Вроде ты невзлюбил его.

Все вроде получилось невзначай[13].

Интересно, что в английской разговорной речи появилась в последнее время такая же форма: «she sort of began» (похоже, что она начала), «I sort of can’t believe it» (я все еще вроде сомневаюсь).

* * *

И новое значение словечка зачитал.

Прежде зачитал означало: замошенничал книжку, взял почитать и не отдал. И еще – ужасно надоел своим чтением: «он зачитал меня до смерти». А теперь: прочитал вслух на официальном собрании какой-нибудь официальный документ:

«Потом был зачитан проект резолюции».

Впрочем, как теперь выясняется, кое-кто – правда, в шутку – считает возможным применять этот термин и к чтению стихов:

«Слово для зачтения стихов собственного сочинения имеет академик Лагинов»[14].

* * *

Вдруг оказалось, что все дети называют каждого незнакомого взрослого: дяденька, дядька:

– Там какой-то дяденька стоит во дворе…

Мне потребовались долгие годы, чтобы привыкнуть к этому новому термину, вошедшему в нашу речь от мещанства.

Теперь я как будто привык, но не забуду, до чего меня поразила одна молодая студентка из культурной семьи, рассказывавшая мне о своих приключениях:

– Иду я по улице, а за мной этот дядька…

* * *

Прежде, обращаясь к малышам, мы всегда говорили: дети. Теперь это слово повсюду вытеснено словом ребята. Оно звучит и в школах, и в детских садах, что чрезвычайно шокирует старых людей, которые мечтают о том, чтобы дети снова стали называться детьми. Прежде ребятами назывались только крестьянские дети (наравне с солдатами и парнями).

Дома одни лишь ребята[15].

Было бы поучительно проследить тот процесс, благодаря которому в нынешней речи возобладала деревенская форма.

* * *

Для украинцев слово дiвчата звучит поэтически.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.