Актуальные проблемы языкознания ГДР: Язык – Идеология – Общество - Николай Сергеевич Чемоданов Страница 2

ко всем основополагающим определениям языка. Таким ключом, по справедливому утверждению В. Хартунга, стало открытие Ф. Энгельса, научно доказавшего, что язык возник из процесса труда и вместе с трудом. Лишь глубокое осмысление этого положения, касающегося не только языка, но и прочих аспектов общественной деятельности человека, помогает выявить истинную природу и роль знакового характера языка.

Теоретическое знание о языке как явлении производном не может ограничиться характеристикой только внутренней взаимосвязи, которая существует между материальной и духовной сторонами жизнедеятельности общества. Лингвистическая теория должна учитывать также активную роль языка в общественном процессе и его значение как орудия в осуществлении задач, которые ставит перед собой общество. Этому действительно важному аспекту лингвистической теории посвящены публикуемые в сборнике статьи А. Нойберта, В. Ноймана и В. Шмидта.

Уточняя предмет и основные понятия социолингвистики, А. Нойберт ставит вопрос о необходимости учитывать также выражение идеологического содержания высказывания. Из статьи А. Нойберта видно, что постановка этого вопроса в языкознании ГДР не является случайной и вызвана конкретными обстоятельствами острой идейной борьбы между странами немецкого языка, когда один и тот же немецкий язык служит для выражения противоборствующих идеологий. Конечно, А. Нойберт далек от примитивного понимания отражения в языке классовых противоречий. Однако лингвист, по его мнению, не может не учитывать, что одно и то же слово (ср. его пример: красный в значении «коммунист» и красный в значении «смутьян») имеет различную релевантность в языке представителей разных социальных групп. Поэтому он вводит в систему категориального аппарата социолингвистических исследований понятие идеологемы, могущее, по его мнению, подобно другим эмическим терминам (фонема, морфема и т.д.), прояснить ранее не систематизированные и не изученные структурные отношения. Как «социальный инвариант языковой единицы», или, иначе, «лингвистический инвариант с социальной релевантностью», идеологема в каждом своем социальном использовании выступает как стержневой центр специфических системных семантических связей и тем самым наиболее отчетливо – по сравнению с другими категориальными единицами структуры языка – вскрывает взаимосвязи между языком и обществом.

Идея новой категориальной единицы, предложенной А. Нойбертом, конечно, заманчива, но ее методологическая значимость, естественно, выявится лишь в практике семасиологических исследований. Заметим только, что в отличие от таких эмических единиц, как фонема, морфема и т.д., идеологема может обнаружить себя, очевидно, лишь на сравнительно узком материале общественно-политической терминологии.

К статьям В. Хартунга и А. Нойберта тесно примыкают статья В. Ноймана, в которой наряду с характеристикой сложной цепи взаимосвязей материальной и идеальной сторон языкового знака показывается, что чисто внутренних языковых отношений не существует и диалектика образования значений в языке в конечном счете определяется общественными отношениями, и статья В. Шмидта, в которой дана характеристика специфических черт политической терминологии.

Большой читательский интерес вызовут материалы сборника, характеризующие особенности функционирования немецкого языка на территории ГДР в условиях социалистического общества. Ход общественного развития страны в революционную эпоху после 1945 года создал новые коммуникативные потребности, в результате чего изменилась вся система форм существования языка. В статьях Г. Лангнера, Т. Шиппан, Р. Герман-Винтер, написанных на эту тему, подчеркивается, что вопрос об отношении между «пластами» языка и «социальными слоями» общества, то есть между диалектом, обиходным разговорным и литературным языком, с одной стороны, и общественными классами и общественными группами – с другой, в условиях ГДР должен ставиться совершенно по-новому. Старая схема, характерная для Германии начала нашего века и более ранних периодов и в большой мере остающаяся действительной для ФРГ, по которой деревенское население пользуется лишь местными диалектами, для городского населения характерно общение на обиходном просторечии, а литературным языком владеет лишь образованная элита общества, – к социалистической Германии оказывается совершенно неприменимой.

Описание языковой ситуации в районе Виттенберга, данное в статье Г. Лангнера, и в северных районах ГДР, данное в статье Р. Герман-Винтер, является убедительным примером качественных изменений в функционировании немецкого языка на территории ГДР под влиянием новых общественных условий, созданных развитием социалистических отношений. Как показало социолингвистическое обследование, проведенное еще в 1963 – 1968 гг., в районе Виттенберга уже нет людей, которые говорили бы только на диалекте. Диалект

«оказывается недостаточным при общении не только со всеми жителями деревни, но иногда и со всеми членами одной семьи» (см. с. 112).

Показательны также данные, которые приводит Р. Герман-Винтер о языковой ситуации в северных районах ГДР, где соответствующее обследование проводилось в 1970 г. и выявило значительные изменения в соотношении нижненемецких диалектов, исконных для этих районов, и верхненемецкого литературного языка, происшедшие за годы крупных изменений в сельском хозяйстве. Все более активным становится процесс оттеснения и вытеснения диалектной речи. И хотя на диалекте население еще говорит, но он уже

«недостаточен там, где речь идет о руководстве производством, о применении в сельском хозяйстве промышленных методов, о получении квалификации или же о прогрессе в области духовной и культурной жизни на селе» (см. с. 154).

При этом соотношение между диалектом и верхненемецким языком таково, что говорящий пользуется той или другой формой общения в зависимости от условий коммуникации. Диалектом пользуются в быту или для создания более интимной обстановки в узком кругу, но к нему не прибегают в важных деловых беседах, на ответственных совещаниях и т.п., на которых почти единственным средством общения является верхненемецкий язык.

Процессы, о которых мы говорим, являются типичными для ГДР в целом и приводят к тому, что сельские диалекты, носителями которых остаются только представители старшего поколения, начинают выпадать из структуры коммуникации, а обиходный язык, так называемое просторечие, который еще недавно был характерен для городского населения и являлся как бы переходной формой общения, стоящей между диалектом и литературным языком, занял новое место в этой структуре и все более превращается, как отмечает в своей статье Т. Шиппан, в функционально-стилистический вариант литературного языка. Социальные причины взаимосвязи между обиходным разговорным языком как устной формой литературного языка и литературным языком как таковым очевидны, и об этих причинах красноречиво говорят цифры, приводимые в статье Т. Шиппан, которые свидетельствуют о почти поголовном привлечении взрослого населения к управлению государством и экономикой страны. Таким образом, развитие социалистической демократии в ГДР находит, как в зеркале, свое отражение в развитии языка.

О тесной взаимосвязи процессов развития языка с общественными процессами ярко свидетельствуют и статьи следующего раздела сборника, посвященного истории немецкого языка. В работе Р. Гроссе, являющейся извлечением из его книги о верхнесаксонских диалектах и немецком литературном языке, рассказывается о превратностях в оценке верхнесаксонского диалекта, к которому за последние 200 – 300 лет относились то крайне положительно, то отрицательно, и об общественно-исторических причинах этих оценок.