Диалог с Богом. История противостояния и взаимодействия человечества с Творцом - Джордан Питерсон Страница 79

Кто бы мог предположить, что именно добровольное принятие тяжелейшей ноши придает жизни ее поддерживающую цель, создает мир и возвращает его на верный курс, когда он уходит с орбиты? Вот почему Христос, искупитель – это также и дух, который берет на себя грехи мира (Ин 1:29; 2 Кор 5:21). Сущность человека и Бога – это воля принять самое тяжелое бремя жизни. Может ли быть иначе? Как тогда решить – и даже признать – какие-либо сложные проблемы? И разве те, кто принял такую ответственность – в стремлении к высшему, в союзе с духом любви и истины – не оказываются благословением и для себя, как основатели династий, и для других? Разве они не расстраивают планы врагов? Разве они не живут той жизнью, какой хотим жить и мы, когда в нас сильнее всего проявляется смелость? Разве не им стремятся подражать мудрые мужчины и женщины, привлеченные теми, кто верно создает порядок из хаоса? Разве они – не посланники или аватары духа, который вечно носится над водами в желании заботы, действия, произнесения плодотворных слов?

При эксплицитном рассмотрении все это кажется очевидным – и фундаментальную достоверность неизбежных выводов можно подкрепить, если мы рассмотрим альтернативную и противоположную гипотезу и предположим, что успех приходит к тем, кто отступает, прячется, колеблется, изворачивается и уклоняется от ответственности. В подобное никто не верит – даже те, кто так делает. Никто не предложит такую стратегию жизни тем, кого они действительно любят и тем, кого они, следовательно, хотят поддержать. Никто не верит в то, что бегство и ложь достойны восхищения, и никто о подобном даже не говорит.

Бог в истории об Авраме – это дух, который вечно говорит даже тем, кто не желает его слышать: «Оставь удобный шатер – дом и семью – и выйди в ужасный мир». Бог – это то, что заставляет нас выходить наружу. Тот ли это дух, в который нужно верить? Это полностью зависит от того, что подразумевается под верой. Прагматический выбор очевиден: зову к приключениям можно либо последовать (здесь это и есть «вера»), либо проигнорировать его. Поучительно отметить, что в такой ситуации любой выбор – это вопрос веры, поскольку последствия в обоих случаях одинаково неопределенны. Более того (и это правильное указание на истинный смысл слова «вера»), вера в то или иное выражается не столько в провозглашении («Я верю в…»), сколько в действии. В дух приключений верит тот, кто отправляется в путь. Вера в этом смысле лучше всего проявляется через приверженность – всеохватную решимость идти по пути максимального столкновения и взросления. Тот, кто не делает этого, просто указывает своим бездействием или избеганием на убеждение, основанное на вере, но в духе, диаметрально противоположном прогрессу и призывающем к постоянной инфантильной зависимости. Когда мы решаем, идти вперед или нет, здесь нет неверия. Первый вариант – это жертвенный путь ко все более широким горизонтам; последний – это губительный духовный застой. Такова была жизнь Аврама, пока Бог – и даже голос совести – не позвал его к великой возможности.

И что происходит, когда обещанное приключение начинается? Сперва Аврам призван идти в землю хананеев. Библейский комментатор XIX века Джозеф Бенсон описывает Ханаан как «страну, преданную самому грубому, жестокому и варварскому идолопоклонству, где даже приносили в жертву детей». Хананеи, по традиции – дети Каина. Земля, которую они населяют – ложное царство, ибо в основе их жизни неизменно лежит дух ложной жертвы, обиды, желания обмана и узурпации. Почему Бог зовет Аврама туда? Потому что на каждого странника, призванного духом приключений, обрушится вся полнота человеческого греха и жестокости, и с ней необходимо совладать – даже сделать ее частью приключения. То же случится, когда наш герой направится в абсолютные глубины разврата – в обреченные Содом и Гоморру. Зачем это нужно? Потому что мир падший. Потому что мир реален. Потому что у человека есть что-то подлинное, что нужно сделать. Без вызова и ограничений нет и порыва к высшему, нет роста, нет развития – нет ничего настоящего. Именно на это призвана указать бессмысленность подобных ситуаций. Преграды придают всему реальность. Ограничения, тяготы и опасности придают всему реальность. Может быть, сама смерть необходима, чтобы придать всему реальность. Возникает вопрос: если цена реальности – смерть, как реальность может проявить себя, чтобы оправдать эту цену? Это главный вопрос, на который дан невозможный ответ – мечта о рае. Бог намекает уже изначально: если вызов мира, призвавший стремиться вперед, принят, награда безгранична – достойно прожитая жизнь, подлинное уважение, блистательная слава, основание нации, благословение всего света. Достаточно ли этого, чтобы заплатить за смерть? Априорного ответа нет. Это проклятие истинной экзистенциальной дилеммы. Стоит ли оно того? Вам суждено узнать это на пути.

На каком пути?

Это вечный вопрос.

Аврам не странствует один. Его сопровождают не только верная и любящая жена Сара и племянник Лот, но и сам Бог. Более того, при любой остановке пророк посвящает свою временную обитель тому, что превыше всего, – чтобы усилить чувство цели, проникнуться духом приключений, напомнить себе о своей приверженности и укрепить веру. Бог всегда отвечает ему, настаивая на целостности и реальности своего завета.

И явился Господь Авраму и сказал [ему]: потомству твоему отдам Я землю сию. И создал там [Аврам] жертвенник Господу, Который явился ему.

Оттуда двинулся он к горе, на восток от Вефиля; и поставил шатер свой так, что от него Вефиль был на запад, а Гай на восток; и создал там жертвенник Господу и призвал имя Господа [явившегося ему].

Быт 12:7–8

Можно сказать, что Аврам призывает Бога внутри – как помощника в борьбе с проявлениями Бога снаружи. Смелый странник, обратившись к чему-то, скрытому в душе, находит силы принять вызов и устремиться вперед, честно встречая судьбу с решимостью и верой. Эта постоянная жертва, знаменующая начало новой главы в непрестанной истории приключений, представляет собой подобие «посвящения первенца Богу», о чем мы уже говорили. Обдумывая любое дело – новое начало – необходимо не раз пересмотреть намерение и цель. В каком духе приступить к реализации новой возможности? Разве не следует восстановить возвышенную цель и принести должные жертвы, чтобы увериться в верной «сонастройке» и в том, что никакая горечь, обида, ложь или дух гордыни не затмевают наивысший ориентир? Вот курс всех истинных пророков и святых: все